Замурованные. Хроники Кремлевского централа. Иван Миронов
экспертизу, – ее лоб нарочито съежился, покрывшись морщинками. – Зовут меня Оксана Николаевна. Я психолог.
– Очень приятно, Оксана… – оборвав ударение, я ловко поймал ее взгляд.
– Называйте меня Оксаной Николаевной, – девушка покраснела и отвела глаза.
– Сколько тебе лет, Оксана Николаевна? – надо было срочно развивать успех. – Здесь-то практику небось проходишь?
– Это не важно! И, пожалуйста, называйте меня на «вы», – она, верно, злилась, что ее врачебный статус в глазах обвиняемого оказался не слишком высок.
– Как скажете, Оксана Николаевна, – акцент на отчестве прозвучал издевательски.
– Вам будет предложено пройти ряд тестов, – казалось, вновь вернулась к привычной роли, хотя от дежурной серьезности Оксаны не осталось и следа.
– С вами все, что угодно, доктор, – не унимался я, наслаждаясь огромным кабинетом, больше похожим на залу, чьи высокие своды напоминали стены педагогического института, где минули без остатка бесшабашные студенческие годы.
Девушка, не поднимая глаз, улыбнулась и, слегка замявшись, протянула первое задание.
– Как все банально! Знакомые фокусы над человеческим сознанием! – передо мной лежали тесты, на которых мы проводили опыты с детьми при изучении психологии в институте.
– Конечно, методики-то все старые. – Оксана нисколько не удивилась моему замечанию. – Приходилось сталкиваться?
– Я же учитель по образованию. Готовили к работе с детьми. Кто ж знал, что это на мне в «дурке» будут испытывать.
– Да, точно! Вы же педагогический заканчивали. Историк, если я не ошибаюсь? – Оксана оживилась. – Ну тогда для вас труда не составит, хотя можете отказаться.
«Ага, отказаться! Сама ведь не поняла, что сказала, – размышлял я про себя. – Нет, миленькая, всю вашу ерунду будем проходить от начала до конца, долго и медленно!»
Еще бы, при моем-то выборе: или, сидя в этих просторных палатах, целый час трепаться с милой врачихой, параллельно разгадывая их дурацкие «кроссворды», или снова быть запертым в железную клетку.
Не дождавшись ответа, Оксана впервые с начала беседы уткнулась взглядом мне в переносицу, сверкнула снежным блеском зубов, словно фортепианными клавишами, и протянула карандаш.
Тестов я насчитал восемь: на память, на логику, на ассоциативное мышление, на агрессию, на темперамент… Как говорится, избито, но проверено. Однако картинки, цифры, цвета поглотили меня не целиком, все внимание было занято случайным знакомством и окружавшей нас вдохновенной обстановкой.
За соседними столами шло пристальное изучение еще двух арестантов. Вопросы давались им нелегко. Рисованием и писаниной их не озадачивали за бесполезностью оных. Мои товарищи по несчастью скорее мычали, чем говорили.
– Зачем вы убили свою жену? – терпеливо допытывалась рядом немолодая женщина-врач у своего подопечного.
– Не убивал я ее! Я ей только ноги порезал! Она же, сука, с корешем моим… – речь и