Бусы Мнемозины. Роман-лабиринт. Наталья Викторовна Белинская
поэтому бросается к Нюре, надеясь разделить ее завтрак.
– Иди, иди, тебя дедушка покормит, – бурчит моя сонная сестрица.
– Интересно, кому из присутствующих я прихожусь дедушкой? – грозно вопрошает отец.
Коша на цыпочках покидает помещение…
***
К сожалению, родителей уже нет, а мы с сестрой и племянницей, которая стала замечательной мамой четверых детей и сделала очень успешную карьеру, живем в разных странах: я в Израиле, они – на Украине, в Киеве, куда переехали из Донбасса еще до Майдана и разгоревшейся после него гражданской войны. Общаемся с сестрой очень редко, только когда я звоню поздравлять ее с очередным днем рождения. Средства общения по Интернету Нюра так и не освоила, писать обычные письма уже лень, а связываться со мной по телефону для нее очень дорого. Раньше все новости передавались через Ларису, потом – через племянницу, которая, естественно, чувствует себя во «всемирной паутине» как дома, но противоположность наших с ней взглядов на украинские события привела к тому, что Даша перестала мне отвечать. Вот не станет меня – и две ветви семьи будут полностью изолированы. Очень жаль.
Бабушки-дедушки
По маме
– Соня, а сделай мне стаканчаю!
Я долго думала, что любимый дедушкин напиток так и называется: стаканчаю. Это чай, но там очень мало заварки, поэтому он имеет золотистый цвет, и делать его можно только в стакане с подстаканником. Отсюда и название.
А еще я в детстве слышала, что есть такая книжка – про рыцаря, которого звали Донкий Ход. Донкий – наверное, потому что он был испанцем, доном, но тонким, а Ход – потому что на месте не сиделось. И он мне представлялся похожим на дедушку: энергичный, худой, только повыше – все-таки рыцарь, надо доспехи носить, а на невысокий дедушкин рост вряд ли делали…
***
– Бабушка, дай, пожалуйста, десять копеек!
– Зачем тебе?
– На мороженое!
– Ты сегодня уже ела мороженое.
– Ну, в кино с девочками схожу.
– В один день – и мороженое, и кино? Не слишком много? Сегодня не праздник! Ладно, возьми, но завтра не проси!
Ничего, у меня дедушка есть!
– Дедушка, дай, пожалуйста, десять копеек!
– Вот, на, возьми двадцать. А зачем тебе?
***
И внешне, и по характерам бабушка и дедушка полностью отличались. Правда, оба – очень добрые, но эта доброта выражалась по-разному: открыто и порывисто – у дедушки, тихо и сдержанно – у бабушки.
Дедушка – смуглый, сухощавый, болезненный; при этом большую часть жизни он провел на физической работе, в разъездах, рыл окопы во время войны – и выдерживал все. Он как бы законсервировался в определенном возрасте и больше не старел. Людей с такой внешностью я потом увидела в Израиле. Их называют сефардами – «испанцами», поскольку это выходцы из Испании, хотя оттуда их изгнали еще в пятнадцатом веке. И здесь же, в Израиле,