Край света. Евгений Зернов
мой кусок!
– Нет, это мой кусок! Я его первый заметил!
– А я его первый схватил! Я не видел, как ты его заметил. Кто схватил, тот и ест!
– А мне блевать! Я сейчас у тебя выхвачу! И в глаз заеду.
Толстый грязно-розовый Хек развил приличную скорость, но перед самой лужей неловко поскользнулся, грохнулся о твердь и заскользил всей тушей, создавая впереди себя волну, а позади – широкий оплывающий след.
– У-у-у! – ревели зеваки.
– Папа, кто это? – шёпотом спросила Лиза.
– Свинтусы.
Пилигримы двигались вдоль изгороди, с любопытством поглядывая внутрь. Группа свинтусов организовала кучу малу. Какой-нибудь толстяк пытался взобраться поверх груды, на третий или четвёртый слой и стать вершиной пирамиды. Самые нижние распластано валялись рылами в грязи и блаженно улыбались. У толстяка ничего не получалось, он кубарем скатывался вниз, оглашая воздух яростным хрипом. Его немедленно заменял другой боров, который тоже лез на кучу.
Поодаль несколько особей хлебали из длинного корыта серую вязкую киселеподобную массу, которая крупными каплями выпадала из кранов. Один свинтус валялся на спине прямо в жёлобе, подставив под кран раскрытую пасть. Из другого крана ему капало в область причинного места, отчего он каждый раз с видимым удовольствием коротко содрогался.
Внезапно Дитриха ухватила за куртку цепкая щетинистая лапа. Оказалось, за столбом таился и подкарауливал их матёрый коренастый свинтус.
– Зайчатки мои! – захрипел он. – Позабавимся?
Лиза взвизгнула и отскочила. Дитрих с силой стал колотить по лапе, ему с невероятным усилием удалось вырваться из вонючей хватки.
– Куда же вы, белочки мои, пушистики!
Дитрих в несколько прыжков достиг побледневшей Лизы и крепко сжал её руку.
– Не бойся. Обойдём подальше.
Коренастый сердито вскинул мохнатые лапы, затем стал гулко колотить ими себя в грудь.
– Я! Зарубите на носу!
Затем он стал гулко ударять в длинную колышущуюся жердь. К счастью, та была хорошо закреплена.
– Я лучше всех! – горланил свинтус. – Запомните! Когда-нибудь я надуюсь как шар и взлечу над миром. Я надуюсь ещё сильнее и лопну! Ошмётки разлетятся во все стороны и шмякнутся на пушистиков! Я буду падать с неба как липкий снег! Это будет очень весело! Моя слава будет вечной!
Дитрих с Лизой, взявшись за руки, взволнованные, пошли в обход фермы по дикому полю. Порывы ветра порой сгоняли стойкий навозный запах. Дышать становилось легче.
Хрупкость. Ты знаешь, что прочность целого мира кажущаяся. В минуты спокойствия время растягивается. Становится скучно, ты не знаешь, куда девать время. Можно сдохнуть от тоски. Если не шевелиться, ничего страшного не произойдёт. Главное, остерегаться дятлов, отбойных молотков и неуклюжих детей. В общем, любых сотрясений. Иначе катастрофа. Цельное растрескивается, грохается вдребезги, разлетается мелкими