Советско-германский договор о ненападении 1939 г.: секретные протоколы. Сборник материалов. Андрей Тихомиров
определенно заявить, что любая акция, в какой бы форме она ни проявилась, которая будет иметь тенденцию изменить статус-кво Данцига и тем самым вызвать вооруженное сопротивление со стороны Польши, приведет в действие французско-польское соглашение и обяжет Францию оказать Польше немедленную помощь».
Ничто не могло быть более ясным, более твердым, более обманчивым и лживым с точки зрения истинных намерений Франции. Это стало очевидным уже из того, как Боннэ отверг даже совершенно ограниченные операции, предложенные генералом Гамеленом во время визита польского военного министра в Париж в мае. Что же тогда заставило Боннэ неожиданно предпринять такой вызывающий шаг? Для того чтобы произвести впечатление на Риббентропа и немцев? Боннэ, должно быть, лучше знал. Или для того, чтобы вызвать какую-то реакцию со стороны немцев, которую Боннэ, должно быть, предвидел? Может, он действительно искал новые аргументы, чтобы использовать их против опять выдвинутых предложений о прямой французской помощи полякам в случае военного конфликта между Польшей и Германией? Ответ мы получим при рассмотрении последовавших за этим событий».
Кимхе Д., Несостоявшаяся битва, Ордена Трудового Красного Знамени Военное издательство Министерства обороны СССР, М. 1971, с. 90—95
3аключенне советско-германского договора о ненападении
«Во второй половине августа, когда Англия и Франция саботировали переговоры в Москве, а военные действия у реки Халхин-Гол угрожали превратиться в настоящую войну, Советский Союз стоял перед реальной опасностью нападения на него с двух сторон – с запада и с востока. Нужны были решительные моры, чтобы обеспечить жизненные интересы страны. Поскольку соглашение с западными державами о коллективных мерах против фашистской агрессии оказалось невозможным. Советский Союз должен был искать иной путь ограждения своей безопасности. Такой путь наметился в результате переговоров с Германией.
Правящие круги гитлеровской Германии, отдавая себе отчет в том, что соглашение с СССР позволит им избежать войны на два фронта, стали еще с мая 1939 г. предпринимать попытки выяснить отношение Советского правительства к такому соглашению. На поступавшие запросы Советское правительство со всей определенностью отвечало, что оно питает недоверие к политике Германии и что улучшение германо-советских отношений зависит прежде всего от самой Германии.
В начале августа германский министр иностранных дел Риббентроп предложил советскому поверенному в делах в Берлине подписать секретный протокол о разграничении интересов Германии и СССР «на всем протяжении от Черного до Балтийского морей». Советский Союз, все еще надеясь, что ему удастся достигнуть положительных результатов в московских переговорах с Англией и Францией, отклонил это германское предложение. Отрицательный ответ был дан и на аналогичное предложение,