Селлтирианд. Путь скитальца. Александр Петрашов
бестии. Пытаясь отогнать от себя пламя, чудовище начало размахивать руками, сметая на своем пути разбросанные стулья, словно щепки. Бальтор ожидал подобную реакцию. Сделав быстрый кувырок под локоть, он вонзил свою секиру прямо по центру груди монстра. Гурллук забурлил, точно проснувшийся гейзер. Нижняя челюсть поползла вниз, вслед за извивающимся языком из растущего разрыва на коже вырвался пронзительный визг. Пасть все ширилась, закрывая уже половину страшной морды. Существо отпрянуло к двери, упершись задними ногами в проем. По вздувшимся мышцам скиталец определил, что тварь готовится к прыжку. Не двигаясь с места, Эйстельд решил позволить Искаженному напасть. Риск был огромен, но чудовище было достаточно неповоротливо, и скиталец знал, что успеет ударить, прежде чем его когти достигнут своей цели. Гелвин понял план Эйстельда и нарочито медленно, охая и постанывая, поднимался, припадая на свою секиру, всем своим видом показывая, что серьезно ранен и далеко не уйдет. И тогда Гурллук прыгнул во всю длину тела. Кривые когти были всего в нескольких дюймах от горла охотника, когда в теплом свете старого камина отблеском рассвета сверкнула лунная сталь. Две страшные, скрюченные в последней судороге кисти, отсеченными обрубками взмыли вверх. Искаженный взревел, извиваясь в безумном танце, орошая все вокруг сгустками черной крови. Непредсказуемым могучим ударом изуродованной конечности он задел бальтора. Будто тряпичная кукла, Гелвин, пролетев через всю комнату, угодил в дальний угол, заваленный тряпьем и различным мусором. Эйстельд успел увернуться от удара, на ходу подстраиваясь под ритм и характер хаотичных движений обезумевшей от боли твари. Уйдя от еще нескольких мощных взмахов, скиталец полуоборотом скользнул за спину Гурллука и одним ударом срубил огромную голову, навсегда оборвав невыносимый рев и предсмертную агонию существа.
Громоздкое тело обмякло и медленно распласталось, заняв едва ли не половину комнаты. Черная лужа под ним ширилась, заливая старый настил все больше и больше, грозя дотянуться до разложенных вещей у камина. Скиталец не замечал этого, а все так и стоял с обнаженным мечом и угрюмым видом, оглядывая останки, лежащие неподвижным холмом некогда смертоносного чудовища.
Сдавленные чертыхания вперемешку с крепкой руганью вернули скитальца к действительности. Эйстельд бросился разгребать из-под завала старого друга, но в этом уже не было необходимости – Гелвин выбрался сам. Разминая хрустящие суставы, он с интересом взирал на недавнее поле битвы.
– Ловко же ты его, прямо на стол подавать можно! – восхитился бальтор и покосился на лежащую неподалеку голову. – Вот так экземпляр. Последний, с которым мне пришлось сражаться в темных копальнях Гроденорга, был едва ли на полфута выше меня, и то, бестия была не из легких. В этом же красавце футов восемь, не меньше! Да как такой в дверь прошел-то, не говоря уже о колодце.
Эйстельд, задумчиво обтерев меч, вложил его в ножны. С трудом оторвав взгляд от выпученных