Чёрный кот. Мина Уэно

      Ольга прикоснулась к своему плечу.

      Болело ужасно. Наверное, на нём разливался огромный синяк.

      Как, впрочем, и на другой руке, и на боку. Она выбежала из дома, едва успев увернуться от очередного удара деревянной швабры, которой так ловко этим вечером охаживал её пьяный отец. Добежав до угла дома, она свернула в соседний двор и там схоронилась в кустах сирени, присев на краешек мокрой скамейки.

      Теперь она сидела одна в темноте, промокшая до нитки, и ощупывала свои ушибы. Мать осталась дома, но её Ольге не было жаль, ведь она запрещала жаловаться кому-либо, обращаться за помощью.

      Звонить в полицию было страшно: вдруг отца не заберут, тогда он точно подожжёт квартиру, как обещался в прошлый раз, когда она закрыла дверь и не пускала его домой. После этого он избил её так, что она месяц прогуливала школу, боясь показаться с опухшим от синяков лицом.

      Ольга жалобно всхлипнула. В горле встал ком. Как всегда, её затопило чувство одиночества и безысходности. У неё даже не было друзей, у которых она могла бы сегодня переночевать. Правда, она могла бы пойти к Арсению, но одной мысли о том, что друг увидит её такую жалкую, мокрую, побитую, хватило, чтобы отказаться от этой затеи.

      Мокрая одежда, конечно же, не грела. Вскоре она уже дрожала всем телом, не в силах совладать со стучащими от холода зубами. Мысль, что, возможно, она подхватит на этой скамейке воспаление лёгких или ещё что и скоро умрёт, сначала доставила ей мрачное удовольствие, а потом ввергла в тоску, от которой захотелось выть. Ведь всем будет всё равно.

      Дождик прибавил. Крупные холодные капли застучали по листьям над её головой, всё чаще попадая и по ней самой.

      – Я не помешаю? – спросил молодой мужчина, почти юноша.

      Ольга вздрогнула – он появился так неслышно – и молча подвинулась.

      – Почему ты сидишь здесь одна? – спросил он, так легко перейдя на «ты», словно был её давним приятелем.

      Ольга пожала плечами, не зная, что ответить. Она бросила на него взгляд исподлобья. Час был поздний, в такое время стоит опасаться любых незнакомцев, даже тех, кто симпатичен и говорит располагающим голосом.

      – Вот, возьми, – сказал доброжелатель, снимая с себя куртку и предлагая ей.

      – Я не мёрзну, – соврала Ольга.

      – Я вижу, что мёрзнешь, – настаивал он.

      От одной куртки вреда не будет, подумала она и надела её, перед этим сняв свою, промокшую насквозь. От мягкой кожи, ещё хранившей тепло чужого тела, приятно пахло.

      Ольга присмотрелась повнимательнее. Незнакомец, одетый в чёрную толстовку, джинсы и кожаные сапоги, высокий, с темными вьющимися волосами, выглядел невероятно круто. Ей внезапно сделалось стыдно за свой жалкий вид.

      – Я Дмитрий, – назвался он.

      – Дима… – тихо, для себя, повторила Ольга.

      Неизвестно из-за чего, но это вдруг рассмешило её нового знакомого.

      – Ну да, – сказал он с улыбкой, – всем нравится именно так меня называть.

      Ольга