Морские приключения Трисона. Михаил Самарский
неизвестно, догадался бы в конечном итоге или нет.
Мужчины расположились спереди, Лёва на полную мощность включил кондиционер, и через несколько минут по салону поплыла долгожданная приятная прохлада. Он вырулил с парковки, машина с небольшой скоростью двинулась по улицам Иерусалима. Дома из белого камня светились в лучах солнца и выглядели настолько древними, что при взгляде на них казалось – каждый камень, каждый кирпич помнит события давно минувших дней.
– Подъедем чуть ближе к старому городу, там есть небольшая стоянка, где можно оставить машину, – сообщил Лёва. – Предлагаю пройти по улице Via Dolorosa. Кстати, название улицы в переводе с латинского языка означает «путь скорби». Как ты уже понял, по этой улице Иисус Христос нёс свой крест на Голгофу. А начинается она с того места, где когда-то была резиденция Понтия Пилата.
– Я читал, что старый город поделён на четыре квартала: мусульманский, христианский, армянский и еврейский. По какому из них проходит путь?
– В основном по мусульманскому. Вот мы и приехали. Остаётся только найти место, где припарковать машину.
– Так быстро, мы же ехали совсем ничего! – удивился Макс.
– Иерусалим – это тебе не Москва, – заметил Лёва. – Тут чтобы добраться от одного места до другого на машине, нужно пять минут – при условии, что нет пробок.
– Так вот же есть место, – воскликнул напарник и показал на свободное пространство между двумя автомобилями.
– Здесь нельзя стоять. Видишь знак? Это стоянка для инвалидов.
– Лёва, так у тебя полицейская машина с мигалкой, тебя же никто не тронет! – удивился Елисеев.
– Ну, я же не инвалид. Кем бы я ни был, хоть самим Господом Богом, я не имею права занимать чужое место.
– Понял, – закивал головой Елисеев. – Как у вас всё серьёзно.
– Ты знаешь, я сам был в подобной ситуации лет семь назад в Штутгарте, – рассказал Лёва. – Я тогда был в командировке в Германии. Вечером мы отправились поужинать вместе с местным полицейским на его служебной «BMW». Парковка у ресторана была подземная, и когда мы туда заехали, обнаружили одно свободное место прямо у лифта. Рядом абсолютно никаких знаков. Смотрю, он не ставит на него машину, а кружит по стоянке в надежде найти другое. Я у него спросил: «Так вон же место. Почему туда не поставить?» А он ответил: «Это стоянка для одиноких дам, видишь, место рядом с лифтом и освещено». Честно сказать, я тогда обалдел от его сознательности. Казалось бы, ставь машину и иди ужинай – а он думает о какой-то одинокой женщине, которой вздумается приехать ночью в ресторан. Нам тогда повезло, вскоре освободилось место. Так что и мы постоим кцат-кцат, и нам тоже повезёт.
– Что означает «кцат-кцат»? – спросил Макс и предположил: – Похоже на «чуть-чуть».
– Угадал, хавер, – улыбнулся коллега.
– А это ещё что означает?
– Друг. Так поживёшь со мной две недели, глядишь, и иврит выучишь.
И правда, ждать пришлось недолго – через некоторое время с парковки выехал автомобиль, уступив нам парковочное