Настоящая фантастика – 2019. Василий Головачев
Иссиня-чёрная оболочка отливала на солнце глянцем.
Шардар развернулся лицом к новому врагу. Смерть от удара когтистой лапы казалась ему теперь не такой уж страшной в сравнении с гибелью от медленно высасывающего кровь жвала. Паук приближался, он пёр прямо на Шардара и был уже в двадцати шагах. В пятнадцати. В десяти. А потом вдруг резко ушёл в сторону.
Родившийся между клешнёй серебристый луч прошил воздух и сверху вниз обрушился на изготовившегося к прыжку парда, развалив его пополам. Метнулся вбок, наискось перечеркнул второго. Пошарил, будто в нерешительности, по песку, провожая опрометью удирающую самку, но убивать не стал. Истончал и через пару мгновений истаял. Паук развернулся и посеменил прочь, Отдалившись на сотню шагов, ввинтился в песок и исчез бесследно.
Ночью Шардар не сомкнул глаз. Он силился, тщился понять, откуда взялся нежданный спаситель, но понять упорно не удавалось. Не Клебан же, находящийся сейчас невесть в каких далях, сотворил очередное непрошеное чудо.
Под утро, так и не придя ни к какому выводу, Шардар забылся коротким сном. Когда солнце начало припекать, пробудился, собрал пожитки и двинулся дальше на юг.
Трое суток спустя паук появился опять. На этот раз, когда Шардар уже задыхался, сдавленный кольцами песчаного удава. И вновь исчез, как не бывало, пока обезглавленная змея, издыхая, корчилась на песке.
На исходе пятнадцатых суток сквозь жухлую бледно-жёлтую поросль пустынной травы начала пробиваться зелень. На следующий день желтизна увядания утонула, растворилась в ней. Песок под ногами иссяк, сменившись травяным лугом, затем кустарниковыми зарослями. На закате Шардар вышел к реке.
Цепляясь за кусты, обдирая колени и локти, он спустился по крутому каменистому склону. На берегу упал на острую гальку плашмя, долго безотрывно пил студёную воду. Затем в стремительно набирающих силу сумерках поставил шатёр и, растянувшись на пардовой шкуре, уснул.
Наутро над рекой поднялся туман. К полудню он рассеялся, и забравшийся на вершину берегового утёса Шардар увидел противоположный берег. Далёкий, едва различимый, и на нём… Шардар всматривался до рези в глазах. Он разглядел белые и бледно-розовые вкрапления в сплошном, до горизонта, зелёном ковре.
Жилища, понял он. Человеческие жилища. Не шатры из звериных шкур, а постройки из дерева и камня. Дома, о которых рассказывал со слов покойного деда отец.
Вскоре счёт дням, прожитым у речного берега, Шардар потерял. Он набирал силы, охотился, ел и, главное, пил вдоволь. Четырежды едва не погиб, столкнувшись со спускающимися на водопой хищниками, но всякий раз выручал появляющийся невесть откуда паук.
Настал день, и Шардар начал задумываться об оставшихся в песках сородичах. О скитающемся между редкими, разбросанными по пустыне колодцами народе под предводительством называвшего себя чудотворцем чужака.
«Зачем? – упорно, раз за разом думал Шардар. – Почему сотни семей, страдая от жажды, голода и хворей, кочуют через