Ведьмина неделя. Диана Уинн Джонс
создания этого блюда – использовать все отходы, – сказала Нэн. – Берете старую картошку, вымачиваете в помоях, использованных как минимум дважды. Нужно, чтобы в помоях было побольше объедков… – «Прямо как говорить на иных языках[2], будто апостолы в Новом Завете, – подумала она. – Только это не иные языки, а всякие гадости». – Потом берете грязную старую консервную банку и протираете ее носками, которые носили не меньше двух недель. Укладываете в банку слоями картошку с объедками, кошачий корм и все, что подвернется под руку. В нашем случае в дело пошли плесневелые пышки и дохлые мухи…
«Может, назвать Нэн „рагу в горшочке“? – подумал Чарлз. – Подходит! Хотя нет, не годится: рагу бывает раз в месяц – за что большое спасибо, – а похоже, что ненавидеть Нэн ему придется чуть ли не каждый день. Ну почему ее никто не остановит?! Неужели мисс Кэдвалладер не слышит?!»
– А это, – Нэн ткнула вилкой в маринованный помидор, – какое-то мелкое животное, убитое и ловко освежеванное. Будете пробовать – обратите внимание на слабый сладковатый привкус его крови…
Нирупам коротко застонал и пожелтел пуще прежнего.
Услышав его стон, Нэн подняла голову. До сих пор она глядела только на стол вокруг тарелки, оцепенев от ужаса. Теперь она обнаружила, что напротив сидит мистер Уэнтворт. «Он же все слышал! Это было ясно видно по его лицу! Почему же он меня не остановил? – подумала Нэн. – Почему они все позволили мне говорить и говорить? Почему никто ничего не сделал, почему меня не разразил гром, почему меня не оставили после уроков на веки вечные?! Может, сползти под стол и сбежать?» А голос ее все звучал:
– На заре жизни это действительно была фасоль. Но затем ее подвергли долгим мучениям и издевательствам. Полгода фасолинки пролежали в канализации, впитывая ароматы и приобретая тонкий вкус. Сегодня их по праву можно назвать не просто вареными, а полупереваренными! Затем…
Тут мисс Кэдвалладер грациозно повернулась к ним. Нэн, к величайшему своему облегчению, запнулась на полуслове.
– Вы учитесь в школе достаточно давно, – пробасила директриса, – и уже успели хорошо узнать город. Помните ли вы то прелестное старинное здание на Хай-стрит?
Все трое вытаращились на нее. Чарлз поспешно проглотил кусок помидора:
– Прелестное старинное здание?
– Его еще называют Старые Ворота, – пояснила мисс Кэдвалладер. – Когда-то это была привратная башня в старой городской стене. Прелестная старинная кирпичная постройка!
– Это тот дом с башенкой и окнами, как в церкви? – спросил Чарлз, абсолютно не понимая, почему мисс Кэдвалладер говорит об этом, а не о вареной фасоли.
– Да-да, – кивнула мисс Кэдвалладер. – Какой стыд! Здание предполагают снести и на его месте построить супермаркет! Вы, конечно, знаете, что у кровли этого дома совершенно необычный конек?
– О, что вы говорите? – учтиво откликнулся Чарлз.
– Да, и кобылка тоже, – снова
2
Нэн Пилигрим вспоминает эпизод из Нового Завета – из раздела, который называется «Деяния апостолов». Там говорится о том, как на апостолов в день Пятидесятницы снизошел Дух Святой и апостолы «начали говорить на иных языках» (Деяния, 2:4) – они славили Господа на всевозможных языках, наречиях – и при этом не могли остановиться. Окружающие отнеслись к этому по-разному; далеко не все поняли, что стали свидетелями чуда, и «иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина».