Гончая смерти (сборник). Агата Кристи
что собралось довольно необычное маленькое общество. Например, его дядя редко ужинал вне дома в такой немногочисленной, неформальной компании. Не похоже, что Тренты – его старые друзья; до этого вечера Дермот не знал, что дядя вообще с ними знаком.
Несомненно, предлог был. Довольно известная женщина-медиум должна приехать после ужина и дать сеанс. Сэр Эйлингтон делал вид, будто немного интересуется спиритизмом. Да, это был предлог, несомненно.
Это слово заставило Дермота задуматься. «Предлог». Был ли сеанс просто предлогом, делающим естественным присутствие специалиста на ужине? Если это так, что является настоящей целью его присутствия здесь? Масса подробностей пришла в голову Дермота, мелочи, которые в свое время остались незамеченными или, как сказал дядя, незамеченными сознанием.
Великий врач часто бросал странные, очень странные взгляды на Клер. Казалось, он наблюдает за ней. Его пристальное внимание смущало ее. Ее руки слегка дрожали. Она нервничала, ужасно нервничала и была – возможно ли это? – испугана. Почему она испугалась?
Вздрогнув, Дермот снова стал прислушиваться к беседе за столом. Миссис Эверслей вызвала великого человека на разговор о его собственной профессии.
– Моя дорогая леди, – говорил он, – что такое безумие? Могу вас заверить, что чем больше мы изучаем этот предмет, тем труднее нам вынести решение. Мы все прибегаем к определенному самообману, и когда человек заходит так далеко, что верит, будто он – русский царь, его сажают под замок. Или ограничивают в передвижениях. Но до этого момента дорога долгая. В каком именно месте на этой дороге нам следует поставить столб и заявить: «По эту сторону – здравомыслие, а по другую – безумие?» Это сделать невозможно, знаете ли. И я вам скажу вот что: если человек, страдающий манией, держит язык за зубами, то, весьма вероятно, мы никогда не сможем отличить его от нормального индивида. Чрезвычайно здравый ум у безумцев – весьма интересная тема.
Сэр Эйлингтон отпил вина, оценил его по достоинству и широко улыбнулся всей компании.
– Я всегда слышала, что они очень хитрые, – заметила миссис Эверслей. – Я имею в виду психов.
– Чрезвычайно хитрые. Подавление определенной мании часто приводит к катастрофическому результату. Всякое подавление опасно, как учит нас психоанализ. Человек, имеющий возможность удовлетворять свои безобидные эксцентрические привычки, редко переходит границы. Но мужчина, – он запнулся, – или женщина, совершенно нормальные на вид, могут в действительности представлять большую опасность для общества.
Его взгляд медленно обвел сидящих за столом, дошел до Клер, потом вернулся обратно. Он снова отпил вина из бокала.
Нахлынувший ужас заставил Дермота вздрогнуть. Неужели он имеет в виду именно это? Неужели он к этому вел? Невозможно, но…
– И все из-за подавления самого себя, – вздохнула миссис Эверслей. – Я хорошо понимаю, что всегда следует стараться… выразить свою личность. Иначе вам грозит ужасная опасность.
– Моя