Блаженный Всея Руси. Генрих Эрлих
Сокол под Полоцком. Быстро он шагает и в большом фаворе у султана, ему прочат в будущем место великого визиря. А я вторым быть не привык.
Прямодушный человек, я же говорил. Я улыбнулся и на Ивана посмотрел, но тот сидел задумавшись и, казалось, последних слов Адашева даже не слышал. Я брата хорошо знал, он специально разговор в сторону увел, чтобы мыслей своих не раскрывать. Видно, слова о войске особом, опричь него никому не подчиняющемся, крепко ему в голову запали. Сам-то он не сумел этого сделать, зато другие сумели.
Несладко нам с Иваном было в первое время с Адашевым разговаривать, любому не по нраву будет свою необразованность дремучую ощущать, а уж нам и подавно. Но крепились, державы ради.
Ведь мы карты, на которых вся земля поднебесная нарисована, первый раз из рук Адашева увидели. Мы по рассказам да именам бояр наших много земель знали – суздальскую, владимирскую, ярославскую, нижегородскую, углическую, опять же Старицу – знатный город, удел брата нашего возлюбленного Владимира, и Псков, который наш дед воевал. Еще Казань, подрайскую землю, но рай – он далеко. Еще в сказках о Киеве слыхали, а есть ли такой город на самом деле – не ведали. Вот и вся наша земля. Литва, из которой мать наша пришла и куда бояре наши от обид бегали, это уже за рубежом. А Царьград – вообще на краю земли.
А как развернул Адашев карту, мы и обомлели. Земля наша была огромна и простиралась от края и до края, с левого до правого, и с верхнего до нижнего. Лежала она как бык в тесном стойле, лишь Туретчина в подбрюшье пристроилась, а все остальные страны – как помет. То же, что мы раньше ведали, было размером с сердце бычье и находилось там же. Адашев же водил пальцем по карте и называл имена стран и улусов и рассказывал, сколько и какой дани они должны нам платить.
– Да где же она, дань-то эта? – воскликнул Иван. – Бояре сказывают, пуста казна царская.
– Знать, воруют, – ответил Адашев, – мне отец сказывал, что когда он с посольством в Царьград отъезжал, князь Шуйский в плохонькой куньей шубе ходил и чуть ли не деревянной ложкой щи хлебал. А теперь шуба у него соболья и гостей он на серебре да золоте потчует.
Иван только зубами заскрипел.
– Да и то сказать, разбаловались данники, – продолжал Адашев, – посмотрели на малолетство твое и усобицы боярские, и возомнили, решили сами себе государями быть.
– Недолго им на воле пастись осталось! – воскликнул Иван, вскакивая. – Острижем, а брыкаться начнут – под нож пойдут!
Я вслед за ним вскочил и тоже что-то подобное крикнул. А Адашев сидел и головой согласно кивал.
После такой географии мы с Иваном на историю накинулись – как и откуда пошла вся земля Русская и род наш великокняжеский. Мы до этого знали только правление отца нашего и деда, и то по рассказам, а летописей в руках никогда не держали. Читали же книги божественные, в них земли описаны неведомые и цари ветхозаветные, к нам отношения не имеющие. Лишь незадолго до этого Сильвестр принес нам книгу новую о городе Риме, римских кесарях и империи их, да в библиотеке