Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. Евгений Александрович Глущенко
случаях. Требуя от местных начальников соблюдения по возможности даваемых им инструкций и указаний, я вместе с тем находил вредным лишать их вовсе собственной инициативы.
Бывают случаи, когда начальник должен брать под свою ответственность предприятие, которое в заранее составленной программе не могло быть предусмотрено. Дело в том, конечно, чтобы подобные отступления от программы в частностях не противоречили общей цели и действительно оправдывались необходимостью»[110].
Создается впечатление, будто существовал своего рода молчаливый сговор Императора и военного министра против министра иностранных дел. Судя по всему, взгляды Александра II и Д.А. Милютина на колониальную экспансию совпадали, но противоречили взглядам А.М. Горчакова на тот же предмет. Император, несомненно, тяжело переживал поражение России в Крымской войне и искал возможности повысить авторитет своей страны, доказать миру, что Россия остается в числе великих держав.
Подход Милютина был менее эмоциональным и значительно более прагматичным. Он понимал, что слабые во всех отношениях среднеазиатские ханства не имеют шанса сохранить независимость – рано или поздно они должны были попасть в сферу влияния или стать колониями либо Англии, либо России. Так зачем же отдавать их Англии? Милютин был человеком военным и понимал стратегическую ценность Средней Азии как плацдарма, приближенного к самой главной колонии Великобритании – Индии. Это означало необходимость перенести границу Российской империи как можно ближе к Индии. Такую угрозу англичане сознавали и оттого очень нервничали. Милютин был еще и человеком современным, то есть понимал экономическую ценность среднеазиатских оазисов, месторождений полезных ископаемых и т. д. Он понимал, насколько неразумно проводить новую российскую границу по местам пустынным, неплодородным, оставляя англичанам цветущие оазисы.
Именно поэтому и Государь, и Милютин не только сочувствовали, но и покровительствовали чрезмерно инициативному и неуправляемому генералу Черняеву, поскольку он реализовывал их невысказанный замысел.
Князь А.М. Горчаков был министром иностранных дел, а не военных, то есть ответственным политиком, который самой главной задачей считает создание и сохранение мирных условий развития своей страны, устранения военных угроз. Ко всему прочему, в середине 60-х гг. он уже был весьма пожилым человеком, родившимся еще в XVIII в. На 20 лет он был старше Императора и на 18 – Милютина. В таком возрасте накапливается усталость, суета несносна, душа жаждет покоя. Пройдет еще десяток лет, и Государь будет решать внешнеполитические проблемы без него.
Самодеятельность Черняева нарушала план устройства юго-восточной границы России: ни Туркестан, ни Чимкент присоединять к империи первоначально не предполагалось. Поэтому старый план подлежал пересмотру, появилась также необходимость разработать концепцию российской политики в Азии. Соответствующие документы родились
Цит. по: