Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата. протоиерей Всеволод Чаплин
– но наталкиваются на неприятие духовенства и верующего народа. Ведь церковная история знает немало случаев, когда от истинной веры отступали даже самые высшие иерархи и целые соборы. В Послании восточных Патриархов 1848 года – довольно авторитетном богословском тексте – говорится: «У нас ни Патриархи, ни Соборы никогда не могли внести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое Тело Церкви, то есть народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцов его».
Наконец, в «католической» традиции теологические искажения привели к искажениям духовной, молитвенной практики. Возьмем одну из самых почитаемых в этой традиции монахинь – Терезу Авильскую, испанского мистика XVI века. Она обращается к Богу с такими словами: «Господь наш иногда желает, чтобы я видела ангела в телесном облике. Этот ангел не велик, а скорее мал и очень красив. <…> Этот ангел иногда является, чтобы вонзать свое копье мне в сердце, проникая им в самые мои внутренности. Когда он затем извлекает копье, мне кажется, что он извлекает вместе с ним и внутренности и оставляет меня пылать великой любовью к Богу. Боль при этом так велика, что я не могу сдерживать стоны, однако она столь сладостна, что я не могу желать, чтобы она покинула меня. Душа моя не удовлетворяется ничем, кроме Бога, и поэтому боль моя не телесна, а духовна, хотя тело тоже участвует в ней, и в значительной мере. Эти любовные ласки души и Бога так сладостны, что я молю Бога, чтобы Он по доброте Своей дал их испытать всем, кто думает, что я лгу».
Тот, кого она себе представляла и кому молилась, – вовсе не Христос. Не случайно святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Не играйте вашим спасением, не играйте! Иначе будете вечно плакать. Займитесь чтением Нового Завета и Святых Отцов Православной Церкви (отнюдь не Терезы, не Францисков и прочих западных сумасшедших, которых их еретическая церковь выдает за святых!), изучите в Святых Отцах Православной Церкви, как правильно понимать Писание, какое жительство, какие мысли и чувствования приличествуют христианину». Еже жестче высказался Дмитрий Мережковский: «Если переживание Терезы воспринимать как религиозное – то к нему придется приложить известное православной мистике состояние «блудной прелести»».
Однако в «католической» общине такие как Тереза воспринимаются как «учители Церкви» – то есть теологи высшего уровня. Их тексты и опыт становятся примером для сотен миллионов людей. В итоге возникают довольно сомнительные явления – например, орден «Миссионерки любви», созданный раскрученной по всему миру «матерью Терезой» Бояджиу (кстати, монашеское имя она себе взяла в честь Терезы Авильской).
Тема сексуальных мечтаний и приключений духовенства в фильме, конечно, утрирована – и это тоже, увы, отвечает запросам массового кинопотребителя. Папа, даже «молодой», то есть 47-летний, во время мессы представляющий себе голых женщин и половые акты, – это скорее мечта дам с воспаленным воображением. А тотальный