Бруклинский мост. Маргарита Приемская
не можешь полюбить.
– К сожалению, я только женщину в тебе всегда и видел.
С этого дня их встречи изменились. Теперь это были настоящие свидания с цветами, ресторанами и нежными поцелуями. Они перестали быть товарищами по несчастью, изливающими друг другу душу, жалующимися на свои проблемы, они стали влюблённой парой с общими переживаниями и общими проблемами. Чувство, намертво припаявшее их друг к другу, не могло не породить вороха новых неприятностей, но вместе с тем и поделило их надвое, став для них жизненно важным источником силы.
IV
Почти всё субботнее утро Ванесса МакГилл посвятила уборке в своей квартире. Сегодня дочь должна познакомить её со своим новым парнем… или другом… или… как же назвать человека, встречающегося с твоей дочерью, но который на год старше тебя?! Она привыкла к выходкам Мелиссы, но такого ожидать никак не могла. Раздался звонок в дверь. Ванесса глубоко вздохнула, и, собрав остатки решимости, открыла.
– Привет, мам! Познакомься, Оскар Соррейс. Оскар, это моя мама Ванесса МакГилл, – Оскар несколько удивился, увидев мать Мелиссы. Мел никогда не говорила, как она выглядит, и он представлял себе женщину лет под пятьдесят, с лицом Мел, несколько изменённым морщинками. Но не тут-то было. Если бы он встретил их на улице, то решил бы что они просто подруги, такими они были разными. Ванесса – очень худенькая, маленькая женщина, с тонюсенькими ногами в облегающих синих джинсах и руками, торчащими палочками из закатанных рукавов белой рубашки, выглядела даже моложе дочери. На остром, узком лице выделялись огромные тёпло-карие глаза – практически единственное, что унаследовала от неё Мел, а волосы, напротив, были хоть такими же густыми и длинными, но тёмными и тонкими.
– Очень приятно, мисс МакГилл, – он протянул ей белую лилию. Мел предупредила, что белый – её любимый цвет.
– Боже! Можно просто Ванесса. Проходите! Чай, кофе?
– Спасибо, кофе.
Войдя, Оскар увидел сияющую неестественной чистотой только что убранного помещения просторную комнату со светлыми стенами и белой мебелью. На стеклянном журнальном столике и таких же полках лежали кипы глянцевых журналов. В простенке меж двух узких голых окон стояла высокая пальма в пластиковом горшке, а одну стену украшала большая плазменная панель.
– Какая светлая комната, – заметил Оскар.
– Как стоматологический кабинет. Мама любит минимализм. Ты садись.
Они расположились на диване. Ванесса подносом сдвинула журналы и устроилась в кресле напротив.
– Так значит, мистер Соррейс, ваша фирма занимается установкой охранных систем? – спросила она, разливая кофе.
– В данный момент я без работы, – несколько смутившись, ответил он.
– Мама! – Ванесса не обратила внимания на недовольный возглас дочери и невозмутимо продолжала:
– Берите сливки, сахар.
– Спасибо.
– Так на что же вы живёте?
– У меня остались некоторые средства.
– И живёте, насколько я знаю, у приятеля.
– Да,