Дуэлянты. Ольга Крючкова
седлом, как и положено, Назар придерживал его под уздцы.
– Больно горячий, жеребчик-то… Молодой, – заметил Назар.
– Револьвер положил? – уточнила барыня.
Назар кивнул.
– Вы осторожней, барыня. Северин больно уж резвый…
– Ничего, не в первый раз в седле.
– Ваша Роксана поспокойней была… – припомнил Назар. – Жаль, ногу испортила.
– А уж мне-то как жаль! Передать словами невозможно! – Сказала Антонина. – Помоги мне…
Назар осторожно подсадил барыню, она удобно разместилась в женском седле.
– Ждите к обеду, не раньше, – сказала Антонина, ударила Северина хлыстиком по блестящему холеному крупу и пустилась вскачь – прочь со двора.
– Ох, барыня, барыня… – Сокрушался Назар. – Вам бы детишек… тогда бы скакать по лесам и времени бы не хватало… Ох…
Станислав Александрович Матвеев, мужчина в полном расцвете сил, тридцати лет от роду, пробудился в доме своей тетушки Валерии Николаевны. Полгода назад почтеннейшая Валерия Николаевна почила в мир иной и завещала все свое движимое и недвижимое имущество единственному племяннику. Так Станислав Александрович, будучи еще в Петербурге, предаваясь столичной роскоши и различного рода увеселениям, изрядно истощившим его кошелек, получил прискорбное известие о смерти тетушки и о том, что стал обладателем немалого поместья. За оформлением надлежащих бумаг минуло достаточно времени, и в права наследования Станислав вступил как раз в августе месяце 1880 года. Он долго раздумывал: что же делать с имением? Продать ли его или заложить в Земельном банке? Или самому заняться делами? И покуда он не пришел к окончательному решению, решил отправиться в Псковскую губернию и проведать свое имущество.
Псковское имение оказалось весьма большим, по правде говоря, Станислав был здесь в последний раз еще в детстве, и не помнил почти ничего о состоянии тетушкиного дома, построек и небольшого ткацкого заводика, изготавливавшего полотенца, простыни, салфетки и другую мануфактуру изо льна, обильно произраставшего на здешних землях.
Вот уже несколько дней Станислав находился в поместье, и почти сразу же он понял, что состояние дел на первый взгляд хорошее – факт лишь призрачный. На самом деле управляющий Варфоломей, плут и мошенник, каковых свет не видывал, довел поместье и мануфактуру до плачевного состояния.
Станислав вот уже второй день изучал огромные амбарные книги, где фиксировался приход и расход, наконец, окончательно запутался.
И вот пробудившись, он смачно зевнул, позвал своего слугу Дормидонта, велев готовить воду для умывания. Умываясь, Станислав пребывал в смятении: «О боже! Опять разбираться с финансами…. Может лучше выгнать Варфоломея прочь?! И что тогда? Надежда на русский авось… А чего толку с управляющего, который явный вор?.. Он знает все об имении… Ну и что… Сам разберусь…»
Позавтракав, Станислав удалился в кабинет, где много лет назад любил посиживать дядюшка, добрейшей души человек. Он открыл очередную амбарную книгу, углубившись