Поэмика. Книга вторая. Максимилиан Неаполитанский

      Утро расходится в магазины,

      На вокзалы, в школы, в думы и в рады.

      Утро кроет. Товары ввозимы

      Утром – заборам, плетням и оградам.

      Утро в машинах, на людях, в теплицах,

      На лицах, на тёмных оправах хотений.

      Утром ввозимы товары. Возиться

      Не хочется с ними. И утро хоть иней

      Оставит за плату. На плато из кафлей

      Оно не распишется. И подпись, как яспис,

      Оставлена наспех для ночи, для капли

      Хотений на море: Лазурь или Каспий?

      Тут утро везде. Оно трогает сваи,

      Дома, парапеты, кареты в больницах.

      Пустынные дачи стоят, засыпая.

      И утро товаром в них будет ввозиться2.

      За стороной мы были

      Людьми. Мы эпохи.

      Посторонись. В пыли

      Деревья, военные дохи,

      Кварталы, дома, самолёты.

      Художник не спи – работай.

      Худой и никчёмный вид

      Отражением римских див,

      Которые в красном, как риф,

      Ожидают расшитых хламид.

      Над Кемью и над Беломором

      В фаворе бьётся и летит,

      Как филин, лётчик вслед за хором

      Небесных тел и тьмы ланит

      Отцветших городов, паромов,

      Бурлацких сит, и торб, и кущей.

      Он призван темой разговоров.

      Он призван. Он открыт, отпущен.

      Луна огромна Соломонова.

      Её шаги вдали по крыше

      Ложатся в тень крыла солёного

      И будто морем сверху дышат.

      пар доходил до лиц

      парк не кончался тут

      в воротах отзвуки спиц

      прямой живописный маршрут

      ступени и руки браслеты

      и тонны билетов рельс

      дорожных путей эполетов

      кадетов держащих рейс

      струны живут проводами

      ток от оков распустив

      звоны плывут над домами

      в колёсах играет мотив

      тысячи взглядов пейзажи

      заводы дома гаражи

      солнце лучами завяжет

      дома у неровной межи

      станции город в полотнах

      всплывает и рвётся ретиво

      так жарко так рьяно и плотно

      как волны седого залива

      полдень в вагоне стремится

      свой след закрепить на путях

      попутчики смотрят страницы

      их книг засыпают в лучах

      качает и окна вчерашние

      расправились дышат делами

      за ними и реки и башни

      и храмы и замки с садами

      железные арки вокзала

      когтями растянуты прутья

      растения периметров залов

      увяли в серебряной ртути

      чужих ожиданий жужжания

      и бдений под утро с гавотом

      из старых колонок и шали

      шумят и встречают кого-то

      на полном перроне из арник

      букеты в буклетах афишных

      лавки конторы пекарни

      руки