Хоббит, или Туда и Обратно. Джон Роналд Руэл Толкин
зааплодировал Балин, дожидавшийся его на пороге трактира.
Тут же из-за поворота дороги, что вела из деревни, появились и остальные гномы. Все они ехали верхом на пони – и каждая лошадка была навьючена всевозможными тюками, мешками и прочим снаряжением. Пони поменьше, очевидно, предназначался для Бильбо.
– Садитесь-ка оба – и в путь! – скомандовал Торин.
– Тысяча извинений, – замешкался Бильбо, – но я не успел надеть шляпу, забыл носовой платок и оставил дома все деньги. Послание ваше я прочел ровно в десять сорок пять, если быть точным…
– Точным быть незачем, – вмешался Двалин. – И незачем так беспокоиться! Теперь тебе до конца похода придется обходиться без носового платка – и много еще без чего другого. А шляпа… Не беда! У меня в мешке найдутся для тебя запасные капюшон и плащ.
Вот так, прекрасным утром, в самом конце апреля, они и отправились в путь, выехав из ворот трактира на тяжело навьюченных пони. Бильбо нахлобучил одолженный ему Двалином темно-зеленый капюшон (правда, несколько линялый) и облачился в темно-зеленый же плащ. Они были ему великоваты, так что выглядел Бильбо самым нелепым образом. Да-а… Страшно даже подумать, что сказал бы на все это его отец Банго. Единственное, чем Бильбо мог утешить свое задетое самолюбие, – его никак нельзя было принять за гнома, поскольку он был без бороды.
От трактира они отъехали совсем недалеко, когда их нагнал Гэндальф. На белой лошади он выглядел великолепно! Гэндальф привез для Бильбо целую стопку носовых платков, а также его любимую трубку и полный кисет табаку. После чего вся компания продолжила путь в самом добром расположении духа – гномы рассказывали разные истории, распевали песни; так они ехали весь день, делая, разумеется, остановки, чтобы немного перекусить. И хотя остановки эти были не столь частыми, как Бильбо того хотелось бы, он начал подумывать, что, в конце концов, приключения – это не так уж и страшно.
Поначалу на их пути лежали земли хоббитов – весьма благоустроенный край, населенный исключительно почтенной публикой. Дороги здесь были ухоженные, нет-нет да и попадался у обочины какой-нибудь трактир, то и дело путники встречали гномов и хоббитов, спешивших куда-то по своей надобности. Затем пошли края, где выговор у жителей был какой-то странный и пелись песни, каких Бильбо никогда раньше не слыхал. Наконец они добрались до Пустошей. Здесь никто не жил и, разумеется, не было уже никаких трактиров, а дороги становились все хуже и хуже. Впереди замаячили мрачные холмы, поросшие густым лесом. На некоторых холмах высились устрашающего вида замки – строили их, казалось, с самыми нехорошими намерениями. Стало как-то совсем невесело, да и погода испортилась. Сначала-то она была отличной, какой и описывают майскую погоду в веселых сказках, но вдруг переменилась на сырую и прохладную. И без того на Пустошах ночевать приходилось где попало, но по крайней мере сперва было сухо…
– Подумать только, июнь на носу! – ворчал Бильбо, трясясь верхом на своем пони, который уныло месил копытами грязь позади остальных. Дело шло к вечеру,