Крылатые качели. Максим Саблин
на босу ногу. Голые мосластые щиколотки его светились в темноте. Плечистый и Толстый отобрали у Грибоедова радио. Федор знал, что Гриб не отступит, радио принадлежало его покойному отцу.
– Пойдем! – сказал Федор Петьке.
Богомолов, обернувшись на Гриба, отрицательно покачал головой и продолжил чистить ногти. Федор с тревогой посмотрел на двоих здоровяков. Вообще, главным по разборкам был Мягков, но сейчас он болтал в палатке с Кирой. Федору и самому хотелось полежать в палатке, но надо было идти. Федор, вздыхая и морщась, подошел к Жене, неприятности которого имели свойство переходить на тех, кто пытался ему помочь.
Сам Федор, хотя физически был невероятно силен, обычно погашал редкие дерзости в отношении себя мягкими речами, но если агрессоры настаивали, то никогда не дрался и сам отдавал все свои деньги. Некоторые, еще в школе, поначалу презирали его, думая, что он убогий, но когда он однажды сломал обидчику шею только за то, что тот поцарапал логарифмическую линейку покойного дедушки, то презирать перестали. Правда, ему самому чуть не сломал шею отец, когда узнал, что Федор покалечил одноклассника.
После неуклюжего разговора Федор довольно быстро обнаружил себя лежащим на спине в кустах и блестящими глазами смотрящим на звезды. Неизвестно, чем бы все кончилось, но послышался треск веток. К Федору и Жене уверенно подошел широкоплечий высокий парень в раздутых клетчатых штанах и кепке-восьмиклинке. То был Мягков, услышавший из палатки шум потасовки.
Илья Мягков на самом деле был страшный человек. Поэтому и засмеялись студенты, когда старушенция с кафедры конституционного права погладила его по голове и назвала хорошим мальчиком. Он вовсе не был хорошим мальчиком. В юности он числился в люберецкой группировке, грабил квартиры и участвовал в драках с металлистами. Как и все люберы, он качался, занимался каратэ и мог указательным пальцем проломить доску. У него в комнате даже висел плакат Брюса Ли.
Мягков был преступником и шел прямой дорогой в тюрьму, если бы не произошло одно событие. Ближе к окончанию школы его отец, трижды судимый за грабеж бандит, местный авторитет, человек суровый и смертельно опасный, вызвал его к себе в комнату (то был редкий месяц, когда отец находился на свободе) и объяснил, что сын должен найти другое занятие в жизни. Мягков, будучи хорошим сыном, поморщился, но послушал отца и после окончания школы поступил в Московский университет, где отрастил пушкинские бакенбарды, зауважал закон и подружился с идеологическим врагом Женькой Грибоедовым. Но бандитские навыки не забыл.
Сила преступников в том, что с другими преступниками они умеют договариваться без драки и только иногда убивают друг друга. Плечистого поначалу смущали бакенбарды Мягкова, но по разговору и вежливым манерам он быстро признал в нем своего, пусть и странноватого («Ох уж эти москвичи»). Они пожали руки, стукнулись грудью, и радио было возвращено счастливому Грибу.
Неожиданно Толстый, до того молчавший, приблизил мясистое лицо к Мягкову и потребовал денег