Воля к власти. Фридрих Вильгельм Ницше
смерть могла означать то-то и то-то» – и в ту же секунду она для них именно это и означает! Доказательством же гипотезы служит тот порыв одухотворения, которым она наделяет своего создателя.
«Доказательство силы»: то бишь мысль доказывается своим воздействием («по испугу его», как наивно говорит Библия); что вдохновляет – должно быть истинным; за что проливаешь кровь – должно быть истинным.
Здесь происходит всегда одно и то же: внезапное чувство могущества, которое пробуждает в человеке осенившая его мысль, приписывается этой мысли как её качество, а поскольку иного способа почтить мысль, кроме как поименовав её истинной, люди обычно не знают, то первым же определением, которое она получает в знак отличия, оказывается слово истинная… Иначе разве могла бы она так подействовать? Мысль внушена нам некой силой – будь она неправдой, она бы не могла так подействовать… То есть мысль воспринимается как вдохновение извне, а воздействие, которое она оказывает, несёт в себе что-то от неодолимости демонического влияния.
Получается, что мысль, которой этакий декадент не в силах оказать сопротивление, которой он полностью подпадает, тем самым «доказана» как истинная!!!
Все эти святые эпилептики и очевидцы всевозможных галлюцинаций не обладали тысячной долей той честной самокритики, с которой нынче любой филолог подходит к тексту или проверяет историческое событие на предмет его достоверности… все они, в сравнении с нами, просто моральные кретины…
Когда главное не в том, истинно что-либо или ложно, а только в том, как оно воздействует – это признак абсолютного отсутствия умственной порядочности. Тут всё годится – ложь, клевета, самые бесстыдные натяжки, – лишь бы оно помогало достигнуть того градуса разгорячённости, когда люди начинают «верить».
Формальная школа средств совращения в веру: принципиальное презрение любых сфер, откуда может возникнуть противоречие (как-то разума, философии и мудрости, недоверия, предусмотрительности); бесстыдное восхваление и возвеличение учения с постоянными ссылками на то, что его ниспослал бог и только бог, – что апостол ничего не значит, – что тут ничто не подлежит критике, только вере, только предполаганию; что воспринять это спасительное учение есть чрезвычайная и величайшая на свете милость и благо; что воспринимать это учение следует только в состоянии глубочайшей благодарности и покорности…
Постоянные спекуляции на враждебности, которую все низшие питают ко всему, что в чести и почёте: им это учение подсовывают как учение против всех сильных и мудрых мира сего, вот что к нему и соблазняет. Оно убеждает отверженных и обделённых всех мастей; оно сулит блаженство, предпочтение, привилегии самым униженным и неказистым; оно возбуждает в бедных, убогих, глупых головах вздорное самомнение, будто бы они и есть пуп и соль земли.
Всё это, ещё раз повторяю, заслуживает самого глубокого презрения: мы избавим себя от критики учения, достаточно взглянуть на средства, которыми оно пользуется,