Горькая Луна. Андрей Александрович Гращенков
– по своей простоте Харви мог спрятать кейс дома. Она обшарила каждый угол его одинокой берлоги, но кейса так и не нашла. Зато откопала целую груду морских журналов, на страницах которых красовались белоснежные яхты. Выбившись из сил, Роза вдруг вспомнила то, что Харви, сам того не желая, наболтал в тот памятный вечер, после разговора с дядей. Поразмыслив немного, она разделась и улеглась рядом с ним. Наутро, обнаружив её в собственной постели, Харви с ужасом произнёс что-то очень похожее на: «Дядя ни о чём не должен знать!» Разумеется, он ничего не помнил. Но достаточно было того, что помнила Роза: пригласив к себе, он накинулся на неё со словами, что хочет семью и детей. Она повиновалась, так как в глубине души тоже была без ума от него. На это Харви было трудно что-то возразить. Спустя какое-то время, в один прекрасный момент, если, конечно, он был для Харви таковым, Роза сообщила ему, что беременна, что было для него подобно ледяному душу. Разумеется, Харви и в голову не пришло усомниться в этом, ведь в его голове всё затмил предстоящий разговор с дядей, которого он, мягко сказать, побаивался. Теперь, пока Харви не пришёл в себя и снова не обрёл способность думать, нужно было нанести решающий удар.
Тут у дома послышался шум мотора. Подскочив, Роза простучала каблуками к окну. Хорошо ей знакомый повидавший виды чёрный Бьюик появлялся на своём привычном месте каждое утро, ровно в половине десятого. Сделав шаг к креслу, которое по обыкновению заменяло ей вешалку, Роза подобрала джинсовый жакет и лежащую там же сумочку через плечо, в которой была урна с прахом её отца, и вышла за дверь.
Сидя за рулём Бьюика, салон которого был отделан красной кожей, Харви держал на коленях открытый морской журнал. Однако он не смотрел на его роскошные страницы, а задумчиво глядел перед собой. Заметив приближающуюся к машине Розу, он сунул журнал под сиденье и с удивлением посмотрел на часы. Словно почувствовав недоброе, он изменился в лице.
– Доброе утро, милый, – проговорила Роза, забравшись на переднее сиденье.
Она повела коленями. Но на лице Харви появилась гримаса неудовольствия.
– Почему ты не села назад? – спросил он, не глядя на Розу.
– Прости…сегодня я сама не своя, – виновато сказала она и потянулась к Харви, чтобы чмокнуть его в гладко выбритую щёку, на которой был виден давний, глубокий шрам.
Но тот отстранился.
– Что ты делаешь, Роза, – с плохо скрываемым раздражением буркнул он, заводя двигатель.
Тронув, Харви прибавил скорость. Когда дом остался позади, он достал из кармана платок и вытер испарину, проступившую на его лбу. Он заметно нервничал. Повернув на более оживлённую улицу, Харви тяжело вздохнул.
– Только не делай вид, что ничего не понимаешь, – обратился он к Розе, смягчив тон. – Сейчас не время выставлять наши чувства напоказ. Мы должны вести себя так, как договорились: будто между нами ничего не происходит. Представь, что будет, если о нас узнает твой дядя. А?
Харви