Невозможный мужчина. Галина Валентиновна Чередий
тебя снедает лишь от эмоционального и интеллектуального вакуума, который ты, кстати, сам создаешь вокруг себя. На-ка, глянь, – с хитрой улыбочкой моя самая любимая на все времена женщина протянула тонкую папку.
– Что это?
– Это, свет очей моих, единственные документы, на которые действительно стоит обращать внимание генеральному директору. Остальные, – она кивнула на солидные кипы, стоящие на ее столе, – вполне могут идти с грифом «дерьмо собачье». Дай задание юристам оформить доверенности на руководителей по направлениям, пусть они сами эту херню подмахивают. Проебут – уволишь к чертовой бабушке.
– Фу-у-у, Алекс, это грубо и не по-европейски. Что за выражение в устах прекрасной дамы?
– Манала я эту европейскую педерастическую культуру и ее поклонников. Мне уже столько лет, что я могу позволить себе быть искренней даже в таких областях как работа, любовь и дружба. И вот, кстати, о любви и дружбе. Я тут вчера с Джесс трындела.
Я нервно крутанулся на кресле – смотреть Алекс в глаза не было никакого желания. Чувствовал себя гадко и неловко, как всегда во время таких разговоров.
– Алекс, я…
– Вопила, чтобы я вычеркнула тебя из списка приглашенных на юбилей. Я ее послала. Сказала, чтобы заткнула свою поганую пасть, пока я не вычеркнула ее.
– Алекс, зачем ты ломаешь ради меня копья? Я тебе никто по большому счету. Просто наемный работник.
– Ох, Макс, моя дочь – это моя беда. Я родила ее слишком поздно, да еще и упустила ее в тот момент, когда надо было посвящать ей все свободное время, слишком занята была построением своего собственного маленького царства. Вот и выросло… Как там называют учителя? Педагогически запущенный ребенок… Школу не любила, учиться ничему не хотела, только и умела что протестовать против всего, бунтовать да скандалить на ровном месте. Единственное полезное, что она сделала для меня, – это залетела от чудесного самца. Лучшего даже я бы не выбрала.
– Ты несправедлива к Джесс. Она неплохая мать, – глухо пробормотал я, по-прежнему стыдясь посмотреть ей в глаза.
– Да уж, тут не поспоришь. Ребят она вылизывает и вычухивает, как кошка. Господи, хоть что-то делает хорошо, и на том спасибо. Да только я точно знаю, что она всячески настраивает их против тебя. Против меня боится – кто ее тогда содержать будет, а вот с тобой не церемонится, ты у нее теперь враг номер один, ты виноват в том, что я выселила ее из своего имения, ты виноват в том, что я урезала ей содержание. В общем, не она делов натворила, а ты ее подставил. А пацанва пока вырастет, выучится, наберется опыта и разберется, кто прав, а кто виноват… Не отнимать же мне у нее внуков? Да и что я с ними буду делать в своих вечных разъездах да в ожидании очередного приступа? Совсем не за горами то время, когда надо будет кому-то передать всю власть. Чужие люди растащат то, что я собирала хрен знает сколько десятков лет. А в тебе я не сомневаюсь. К тому же за свою немалую и, как я тебе рассказывала, бурную жизнь, я всего пару раз живьем встречала таких же перспективных менеджеров, которым – сюрприз-сюрприз! – Алекс изобразила унизанными