Элофоцитат. Джим Виш
отправились на вылазку в Алтонскую больницу, которая находится здесь совсем недалеко. Скоро должны уже вернуться. Ты, наверное, рад, что хоть один знакомый тебе человек выжил?
– Он не единственный, поверьте.
Ковбой неодобрительно посмотрел на мужчину, и предложил ему отдохнуть на кровати в одной из бывших камер. Как только тот вошёл туда, за ним плотно захлопнулась дверь, и Дэниел закрыл её на ключ.
– Что вы сделали?! – занервничал исследователь. – Зачем вы меня заперли?! А ну-ка отоприте эту гребанную дверь, или я за себя не ручаюсь.
– А сейчас помолчи, – стал грубо отвечать ему мужчина – ты очень подозрительно выглядишь парень. Я оставлю тебя там до приезда Патиссона, пусть он вместо меня разбирается с тобой.
Джим не верил этим словам, и думал над тем, почему он вызвал подозрение у этого тюремщика. Отбросив эти мысли, он решил дождаться приезда своего приятеля, попутно решив чем-нибудь себя развлечь. Но в камере ничего подобающего не находилось, кроме пары газет двухнедельной давности. Мужчина вспоминал, как его мать очень часто любила читать желтую прессу, и даже охотно верила той лжи, которая была описана в ней.
Время уже подходило к вечеру, когда Лисбон услышал, как через главные двери полицейского участка стали входить люди. Присмотревшись в их сторону, он нигде не замечал своего бывшего начальника, но через несколько минут тот с гордой походкой зашёл внутрь. Исследователь знал, что его бывший коллега иногда любил хвастаться, постоянно делая вот такую гордую походку. Тюремщик сразу подошёл к тому и стал ему рассказывать о новоприбывшем человеке, и о том, почему посадил его за решётку. Но почему он это сделал, бывший исследователь так и не расслышал. Патиссон поговорил с ковбоем, и, развернувшись, направился в сторону камеры, где находился его приятель.
– Джим? – посмотрев в сторону, и с удивленным взглядом спросил он. – Что этот сукин сын с тобой здесь делал? Почему ты весь в крови?
– И я тебя рад видеть, – улыбаясь, ответил ему тот, – это не моя кровь, слава богу. Я тебе потом всё объясню.
Бывший начальник исследований снова развернулся, и направился в сторону недавно покинутого мужчины, и, подойдя к нему, поднял его за воротник и со злостью произнёс:
– Что ты делаешь сукин сын?! Я знаю этого человека, он мой хороший товарищ и отличный друг! Открывай камеру живо, и чтобы впредь такого не случалось!
Тот же, униженный своим же поступком быстро направился к камере, в которой сидел Джим, и поспешно открыл её. Лисбон, выйдя из камеры, подошёл к своему другу, предварительно обняв его.
– Как ты меня нашёл? – интересуясь, спросил тот. – Неужели услышал мою радиопередачу сигнала?
– Так и есть, – ответил мужчина, – я сразу же узнал твой голос, и поспешил сюда.
– Ладно, присаживайся, – сказал Патиссон, и указал выжившему на диван. – Как там твоя сестра, мать? Они выжили?
На секунду тот замолчал, он до сих пор не мог смириться со смертью своей матери, которая стала одним из чудовищ.
– Эльза