Кимберлитовые трубки «Космос». Виктор Музис
винтовки Маузер, я выкупил за пару бутылок у своего коллеги-приятеля. Нож был какой-то непрезентабельный что ли, тупой, с немного укороченным лезвием и без накладок на ручке. Но я сразу оценил его перспективу и отнес на рынок к точильщику. Тот сказал:
– Покажи!
Но, стоило мне только вытащить его чуть-чуть из внутреннего кармана пальто, как он зашептал:
– Спрячь, спрячь…
И повел меня в какой-то подвал, где у него была мастерская. Там он наточил его до бритвенной заточки и придал отличную форму носику.
Когда приятель увидел, как выглядит теперь его нож, он сказал, что знал бы заранее, что можно его таким сделать, ни за что бы не продал.
Ножны я изготовил из деревянных тонких планок от продуктового ящика, склеил их БФ-ом и сбил маленькими обувными гвоздиками. Обтянул коленкором так, чтобы можно было надевать на ремень. А вставки на рукоятку выпилил из деревянной капы. Разделывал этим ножом только крупную добычу – сохатых.
На сезон я был обеспечен продуктами, снабжен рацией РПМС времен Великой Отечественной и тремя рабочими.
Так осуществилась моя давнишняя мечта – пожить в избе, где днем прохладно и нет комаров, а в непогоду тепло от печки буржуйки.
Сидишь у печки в кресле, качаешься, а за окошком дождик по стеклам или снежинки хлопьями… Спидола играет…Лепота! Мы выбрали для жилья большую избу с двумя комнатами (по 30 кв. м.), прихожей и кладовкой. Это была изба то ли администрации, то ли камеральная в оставленном небольшом поселке геологов-разведчиков. В первые же дни мы застеклили поврежденные окна (я поразил Осташкина, достав из своих запасов стеклорез), починили крышу и я даже притащил из одной избушки самодельное, но искусно сделанное, кресло качалку.
Ну вот, теперь, когда вступление закончено, можно перейти к делу!
Работать самостоятельно мне нравилось. Каждый день, за исключением дождливых, мы лазили на склоны, выходили на аномальные участки, хорошо определяемые на склоне сгущением кустарника тальника и ольхи(высотой до 1.5—2 м), копали в нижней части участка, чуть ниже сгущения кустарников, закопушки до мерзлоты (см 40—60) и набирали в пробные брезентовые мешки выбранный элювиально-делювиальный материал. Затем спускались к речке и промывали породу лотками.
Вечерком я выходил на речку со стереоскопической пластиковой 3-х метровой удочкой и на «мушку» нахлыстом на небольшой тройничок (с пучком кудрей, подвитых зажженной спичкой до кудрявости), ловил небольших хариусов. Для крупной рыбы здесь было слишком мелко. Куропатку можно было подстрелить прямо меж домиков – если тихонько идти, они выдавали себя тревожным гортанным гульканьем.
Отработав участок, мы загрузили 500-ку продуктами, спальниками и личными вещами и перебрались на несколько километров выше по речке. Здесь тоже были домики и обогатительная фабрика, построенная для оценки выявленных кимберлитовых