Переизбранное (сборник). Андриян Колотушкин

      Заготовим чёрный порох,

      Разведём огонь и дым,

      Сквозь Комет зловещий морок

      В Дальний Космос полетим.

      Там ужасные Чужие

      В чёрных дыр бездарной мгле,

      В звёздной одури стихии

      Смерть готовят всей Земле.

      Или, может, ангелочки

      Там на лире дребезжат

      В бела савана сорочке

      Под нектар и виноград.

      В мраке драки неземной

      Их планеты дальней пыль

      Мы попрём своей ногой

      И построим Сказки Быль,

      Мы взрастим чудесный Град,

      Город Солнца наяву,

      Где нектар и виноград

      В бывшей нечисти хлеву.

      Наведём свои порядки —

      Парить кашу, брагу пить,

      И в навоженые грядки

      Куст смородины садить…

      Жил на свете Карл Антоныч

      С носа длинного крюком.

      Был Антоныч полный сволочь

      И на всех стучал в партком.

      А поскольку Карл Антоныч

      Дивной плеши был старик,

      Карл Антоныч даже в полночь

      Не снимал башки башлык.

      И тогда его соседи

      Вдруг накапали в партком,

      Будто плешь из чистой меди

      Он скрывает башлыком,

      Будто медь для этой плеши

      Он украл в горах Урал,

      Про Вождя частушки брешет,

      А на днях шпионом стал.

      Так плешивый Карл Антоныч

      В списки чёрные попал,

      И курочит Карл Антоныч,

      Новой жизни старый сволочь,

      В башлыке своём за полночь

      Рудники горы Урал.

      Фантазия на тему Доде

      Нет повести печальнее на свете,

      Чем повесть о Доде и спирохете.

      Во французской ли деревне

      Средь рокфоров и биде

      Жил писатель вдохновенный,

      Звался он Альфонс Доде.

      Он писал про Тартарена,

      Тартаренов тараскон

      И, под закусь редьки с хреном,

      Пил бидоном Кот-дю-Рон.

      Камергер его Пафнутий

      Растирал Альфонсу хрен

      И таскал ему на блюде

      Тарасконов тартарен.

      Этот овощ, тараскон,

      С красной феской на конце,

      Жил в Морокк безводной зоне

      На пустынных птиц яйце.

      А в империи Германий

      Прусский немец Вассерман

      Тартарен свой тараканит

      Под альфонсовый роман.

      Гений прусских спирохет,

      Гонореи тараскон,

      Венерический поэт

      Стал совсем умалишён.

      На шарманке он играет

      И на дудочке свистит,

      На людей собачкой лает

      И по-прусски говорит:

      Ба, Альфонс! Беда настанет

      Завтра