Хризалида. Брендан Денин
несущей стены, явно относится к антенне. Разве они виноваты, что, подключив его к телевизору, получили доступ почти ко всем известным человечеству каналам?
Том перехватил взгляд Дженни и ответил кривоватой улыбкой. Дженни впервые увидела ее три с лишним года назад на прощальной вечеринке, которую сослуживица устроила в забегаловке Алфавитного города, где Том работал до сих пор. В тот раз она впервые осталась в баре не до четырех утра, а куда дольше. Той ночью губы Тома показались ей восхитительно сладкими.
Повстречавшись с Дженни лишь год, Том сделал ей предложение – к ее восторгу и ужасу, преклонив перед ней колено в ресторане. Он говорил чудеснейшие вещи, именно те, что она мечтала услышать от мужчины. Казалось, он прекрасно ее понимает. Тогда в ресторане Дженни скользнула к Тому на пол, шепнула «Да» и обняла со страстью, удивившей даже ее саму. Другие посетители зааплодировали, кто-то прислал им на столик бутылку шампанского. Кто именно, они так и не выяснили.
– Эй! – тихо позвал Том.
– Что «эй»? – с фальшивой серьезностью спросила Дженни.
– Я тебя люблю, – шепнул он.
– Я тоже тебя люблю, малыш.
Утро понедельника получилось чуть легче.
Как всегда по будням, Дженни встала рано и ушла на работу прежде, чем Том проснулся. Вот досада! Том обожал наблюдать, как она собирается. Как проскальзывает в спальню после душа в шесть утра, как надевает белье. Как, якобы не подозревая о его подглядывании, собирает длинные русые волосы в хвост, надевает дизайнерский спортивный костюм с дурацким корпоративным лого. Такие костюмы уродуют, а Дженни в нем – огонь!
Том частенько пытался заманить ее обратно в постель, но почти всегда безуспешно. Дженни слишком дорожила своим местом в клубе, чтобы рисковать им ради утреннего экспресс-секса, даже суперклассного. Том не понимал такую одержимость работой с девяти до пяти, но уважал ее. Поэтому довольствовался тем, что наблюдал, как Дженни надевает костюм и отправляется проводить персоналки говнюкам-инвестбанкирам.
В тот понедельник Том проснулся в половине десятого, а Дженни уже больше часа проработала в модном спортклубе на цокольном этаже Швейцарского инвестиционного банка. Мало того что пропустил утренние сборы Дженни, его еще и похмелье не отпускало.
«Черт, да я, похоже, старею», – подумал Том, когда, выбравшись из постели, направился в ванную.
Впереди почти целый день, этой ночью он не работает, значит, можно заняться рисованием. В старших классах Том получил премию за свою работу, поэтому мечтал перебраться в Нью-Йорк и покорить мир искусства. Учителя твердили, что он обречен на успех, и Том им верил.
«Дурачина!» – частенько думал он в последнее время.
Дженни просила его не сдаваться. Она любила его работы. Она в него верила. Теперь Том рисовал больше для нее, чем для себя. Впрочем, он по-прежнему мечтал разбогатеть за счет своего искусства. Мечтал подарить Дженни жизнь, которую она заслуживала.
Ради