Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах. Н. В. Переяслов
Великой Отечественной войны кавалерийские отряды ещё не были сброшенными со счетов. И хотя нелегко давались лихие атаки кавалеристам, но казаки на своих скакунах шли и шли вперёд, приближая день Победы. Вот строки из воспоминаний бывшего первоконника, Маршала
Советского Союза, дважды Героя Советского Союза Кирилла Семеновича Москаленко о своей любимой кавалерии:
«Кавалерийские корпуса и дивизии участвовали в боевых действиях на всех этапах войны. Особенно успешно действовали они в наступательных операциях совместно с механизированными. Как правило, они вводились в прорыв и успешно действовали на оперативном просторе. Мне и самому в начале войны пришлось командовать кавалерийским корпусом и подвижной сводной группой в составе конницы, танков и пехоты на правом крыле Юго-Западного фронта в 1941 году в битве под Москвой. За период войны стали гвардейскими семь кавалерийских корпусов и семнадцать кавалерийских дивизий…»
В августе 1942 года Кирилла Семёновича назначили командующим 1-й гвардейской армией, с которой он до октября этого года участвовал в Сталинградской битве.
В книге «Дорога на Сталинград. Экипаж лёгкого танка» Владимир Тимофеев так описывает день 23 сентября 1942 года на командном пункте 1-й гвардейской армии к северу от Сталинграда:
«Генерал-майор Москаленко был раздражён. И раздражение это выплескивалось сейчас на стоящего перед ним навытяжку капитана.
Наступление 1-й гвардейской армии южнее Котлубани, на которое командование фронта возлагало столько надежд, оказалось неудачным. Что послужило главной причиной общего неуспеха? Недостаточная подготовка войск, сила противника или невозможность в голой степи скрыть от врага перемещение сотен машин и тысяч бойцов? Трудно было ответить однозначно. Вероятно, что и дополнительный день, предоставленный фронтовым начальством, не пошёл на пользу. Ведь, несмотря на все грозные директивы, некоторым подразделениям пришлось-таки использовать светлое время суток для слаживания и рекогносцировки. И это тоже не могло не вызвать законных подозрений противостоящей стороны – воздушная разведка у немцев была поставлена очень даже неплохо. В любом случае итог оказался плачевным. От танковых корпусов и бригад остались жалкие ошмётки, а стрелковые дивизии потеряли почти половину боевого состава. Член Военного Совета армии, как на грех, умудрился загреметь в госпиталь с банальным аппендицитом. Начальник политотдела погиб – и чего его только понесло на ту высотку, где немцы как раз организовали контратаку? Сменщик только-только входит в курс дела, и теперь что, командарму самому надо разбираться с этими комиссарскими делами?..
Кирилл Семёнович буквально впился взглядом в лицо немолодого капитана, редактора армейской малотиражки.
– Что это за х…? – генерал помахал перед носом проштрафившегося сложенным вдвое газетным листом.
– …?
– Вы что, капитан, не поняли ещё, что это трибунал? – рявкнул командующий. –