Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская
прямые, зауженные брюки, украшенные по внешнему шву лампасами из черной шелковой ленты. Перепроверил, надежно ли застегнуты на его белом пикейном жилете три отделанные шелком пуговки. Уравнял строго по центру воротничка белоснежной сорочки идеально завязанный белый галстук-бабочку. Большое внимание заострил на своих черных, натертых до идеального блеска лаковых туфлях – не дай Бог, если на них присела хоть малейшая пылинка!..
Обычно подобная процедура, примерка нового костюма или какой-либо другой вещи, доставляла Станиславу максимальное удовольствие. Этому процессу он отдавался без остатка. Вот и сейчас с нескрываемым восхищением рассматривал он в зеркале своего двойника – высокого, статного блондина, облаченного в новый костюм. Но-о-о… недолго он придавался этому занятию… В его голову снова полезли дурные, истязающие душу мысли о друге.
«А вдруг Михаська попросту заболел?.. – неожиданно подумалось ему. – Да так сильно заболел, что у него даже мочи нет сообщить мне об этом. Да ведь и не мудрено заболеть в такое смутное время. Кругом нищета, антисанитария, люди от тифа мрут, как мухи…».
От этих мыслей у него опустились руки, и ему уже не хотелось любоваться своим обворожительным двойником, отражающимся в зеркале.
Тогда, чтобы как-то успокоиться, он принялся внушать себе, что подобная участь никогда в жизни не посмеет коснуться его друга Михаську. Однако в это самое время в его голову уже лезли другие, не менее мрачные мысли: «А вдруг… Михаську немцы убили?.. Или, допустим… отправили его в Германию?.. А вдруг… ограбили его по дороге или… убили в пути?!. И что же здесь удивительного?!. Едет богато одетый барин через лес, а на пути его – душегубцы проклятые… Сколько их сейчас без царя в голове по дорогам скитается!.. О, Wielkie Nieba! Ну, всё! Всё!!! Хватит об этом думать!» – стал он гнать от себя страшные мысли. Но они, вопреки его стараниям, вновь и вновь продолжали сверлить его мозг. Когда же им начинало овладевать совсем уж неудержимое отчаяние, в голову его вдруг приходили другие, более обнадеживающие душу мысли, которые, хоть отчасти, но успокаивали его: «Да жив, жив Михаська! Загулял, поди, с какой-нибудь очередной кралей и забыл обо всем на свете!..»
«О, нет!.. Михаил Богдан – человек слова! Сказал – сделал! – тут же вступал он в противоречия с самим собой. – Но лучше бы загулял, нежели что-то дурное…».
«Да кому, в конце-то концов, нужно убивать или грабить Михаську! Приедет! Никуда не денется!» – опять звучало в его голове…
У Станислава стало создаваться впечатление, что на его плечах, на веки вечные, поселились две противоборствующие силы – силы добра и зла, пытающиеся своим противостоянием вывести его из равновесия и окончательно лишить маломальского покоя…
Вымученный двойственными размышлениями, он нервозно одернул жилетку, и, устало вздохнув, отошел от зеркала к распахнутому в сад окну. Скользнул глазами по лазури безоблачного неба… проводил взглядом летящих клином журавлей… отстранённо понаблюдал