Согретые солнцем. Светлана Талан
быстрее выздороветь и выписаться из отделения.
– Сегодня мы тебя выпишем, – наконец сказал врач, – но тебе придется еще долечиваться дома, а главное – не переохлаждаться.
– Правда?! – не веря услышанному, воскликнула девочка. – Доктор, вы позвоните моему папе, чтобы он меня сегодня забрал?
– Уже.
– Что уже?
– Уже позвонил, – пояснил доктор. – Пока он доедет, я подготовлю эпикриз, а ты давай, собирай свои вещи!
Романия уже могла передвигаться с одним костылем, нога еще была закована в гипс, но это не помешало ей застелить постель и собраться. Усевшись на стул у кровати, она с нетерпением ждала приезда отца. Время тянулось ужасно долго, и Романия волновалась в предвкушении встречи со своей спасительницей.
Наконец-то пришел отец Романии с ее курткой и сапожками.
– Здравствуй, Ромашка! – улыбнулся он с порога. – Уже собралась?
– Давно собралась!
– Тогда пойдем!
– Ты один приехал?
– Да, один. Давай я тебе помогу.
– Не надо, я сама! – настойчиво произнесла девочка.
Сидя на заднем сиденье легковушки, Романия вертела головой во все стороны, ища глазами собаку.
– Папа, можешь ехать медленнее? – попросила она.
– Боишься ее не увидеть?
– Еще как боюсь! – призналась девочка.
Павел снизил скорость автомобиля. Романия смотрела на расчищенную дорогу, на обочинах которой все еще лежали холмики снега.
– Из-за них я не увижу Боню, – разволновалась Рома.
Возле того места, где она провела ночь с собакой, девочка попросила отца остановиться.
– Чего ты хочешь? В туалет?
– Нет. Хочу пройтись пешком по дороге, – объяснила Рома. – Может быть, увижу ее следы.
– Что ты надумала?! Нога в гипсе, дорога скользкая. Хочешь и вторую ногу сломать?
– Папа, пожалуйста, – тихо произнесла Романия.
– Даже не проси! Если не увидим твою Боню, значит, она нашла себе где-то приют, и нечего морочить мне голову!
– Папа, если ты не остановишься, то я на ходу выпрыгну, встречусь с Боней и никогда, слышишь, никогда не вернусь домой! Вы меня больше не увидите! – сквозь слезы прокричала дочь.
Отец тяжело вздохнул и нажал на педаль тормоза. Романия с трудом выбралась из салона и огляделась по сторонам. Вокруг – заснеженные поля, словно зима набросила на землю огромное белое покрывало; тихо, глухо, даже ветер не подает голос.
Отец подошел к дочери и сказал:
– Я тебя одну не отпущу. Будем вдвоем идти потихоньку, а я стану тебя поддерживать.
– Я не калека и сама могу ходить. У меня есть помощник – костыль. Я пойду по обочине, где не скользко, а ты поезжай потихоньку, – ответила Романия.
Хромая и опираясь на своего «помощника», девочка медленно двинулась вперед. Отцу ничего не оставалось, как сесть в машину.
Романии было больно ступать на поврежденную ногу, но она, сцепив зубы, шла и шла. Ей было не привыкать и к физической боли, и душевной.