Рассказы из шкафа. Виктория Полечева
Забыл, что с Леськой теперь не друзья они. Хотел очень с ней поделиться, хотел, чтоб улыбнулась она ему еще хоть разочек. Заорал Мишка через двор:
– Слышь, дура! Еду я на поезде, Колька денег выслал!
Леська уткам воду наливала. Так и застыла с ведром, не обернулась даже. Тихо сказала, но Мишка услышал:
– Хорошо, Михась, езжай.
Через пару дней Мишка уж заволок свои баулы в вагон, наверх их сунул – чуть не переломился – да сел на нижней полке пассажиров других рассматривать. Сердце Мишкино в груди ухало так громко, что он колес почти и не слышал. Все смотрел, как птица хищная, на одного, на другого, на третьего. А на весь вагон – две девки всего. Ничего такие, не страшненькие, но даже Леська куда краше их будет. Мишка расстроился. Ух, если одна из них – судьба его, нельзя ее было получше вылепить что ли?
Часа через три Мишка решился к одной подойти, пошутил что-то глупое, а потом ляпнул невпопад про судьбу и про цыганку. Девка засмеялась так, высоко, визгливо, Мишка баб с таким смехом не любил. Посидел чуть с ней, да вернулся к себе на полку. Уж не эта судьба, это точно.
А вторая оказалась, что дерево. Мишка слово ей – молчит. Мишка ей анекдот, из последних же, смешной самый, – а она носом шмыгает, да глаза ручками трет. Мол, спать хочу, проваливай.
Мишка всю ночь крутился, уснуть не мог. Это ж надо-то, а. Он в поезде же? В поезде. Где судьба-то? Куда спряталась? Беспокойно Мишке было, боязно. Уж вставать скоро, уж выходить, а судьбы рядом и нет совсем. Уснул только, когда Леськины глазки-искорки вспомнил. Медовые, беспокойные. От них отчего-то всегда теплее становилось.
Мишку брат встретил, да все разговорить пытался, но Мишка все зевал да нос воротил. А потом у брата на квартире вдруг разревелся, как дите малое. Говорит, мол, думал, что судьба, а оно – вон как! Колька его спать уложил, да велел дурью не маяться. Выдумал еще, судьба.
Наутро брат Мишку разбудил да пристал с серьезным разговором. Родители, оказывается, волнуются, что Мишка в жизни неприкаянный – ни дела любимого, ни жены. Просили Кольку разобраться. А Колька что? Оставил Мишку у себя на месяц. Чтоб обживался тот, по сторонам смотрел. Может, кто и понравится.
А тут Кольке письмо из дома пришло, пока он на работе был. А внутри – что-то пухлое, с бантиком. Мишка не выдержал, открыл. А там листочек с ленточкой – Леська и его, и Кольку на свадьбу зовет. Приезжайте, мол, рада всем буду.
Мишку что-то аж тряхнуло. Не дождалась, дура! Она ж его любит, какие замужи! Конечно, не судьба он ее, это и ежу понятно, но не замуж же выскакивать из-за этого!
Мишка денег у Кольки выпросил на ночной поезд – и на вокзал. На верхнюю полку плюхнулся, да и не высматривал больше никого. Не до судьбы ему было. Может, в другой раз. Мишка ворочался, ворочался, пока его не позвал кто-то. Тихо так, вежливо:
– Молодой человек! Молодой человек!
Мишка обернулся. На нижней полке мужичок очкастый сидит, галстук расшнуровывает.
– Не спится? Не хотите чайку с медом? Мед хороший, домашний.
Мишка кивнул да слез. Мед он очень