Теоретическая и практическая конфликтология. Книга 1. Коллектив авторов
отношений на определенные составляющие – вещь чисто субъективная: связь между отдельными элементами общества может быть чем-то абсолютно единым, но это единство непостижимо для нашего разума. Чем богаче и насыщеннее отношения, чем более многообразным содержанием они живут, тем сильнее сознаем мы это мистическое единство, однако нам не остается ничего иного, как представлять его в виде равнодействующей множества разных взаимосвязанных энергий. Мы представляем, как эти энергии ограничивают и модифицируют друг друга, и приходим к более или менее целостной картине, которой объективная действительность достигла гораздо более простым и единым путем, к сожалению, недоступным для изучающего ее рассудка.
Это относится и к процессам, происходящим в отдельной душе. В каждый момент эти процессы настолько сложны, скрывают под собой такую полноту многообразных, порой противоречивых порывов, что любое описание их с помощью понятий нашей психологии неизбежно будет несовершенным и, строго говоря, ложным. К тому же любые два момента душевной жизни связаны между собой не одной, а множеством нитей. То, что аналитическая мысль предполагает о недоступном ей единстве души, – всего лишь образ, картина.
Многое, что мы представляем, как смешение разных чувств, как соединение многообразных побуждений, как конкуренцию противоречивых ощущений, само по себе абсолютно едино. Но у рассудка, строящего свои умозаключения задним числом, просто нет схемы для такого единства и ему приходится конструировать образ единой реальности в виде результирующей множества элементов.
Когда какие-то вещи одновременно притягивают нас и отталкивают, когда чей-то поступок одновременно обнаруживает благородные и низкие черты характера, когда в нашем чувстве к другому человеку присутствуют и уважение, и дружба, отеческие или материнские и одновременно эротические импульсы, или эстетическая и одновременно этическая оценка, – все эти вещи сами по себе, как действительные душевные явления, представляют собой нередко нечто абсолютно единое, но мы способны описать их лишь косвенно, через разные аналогии, сравнивая с предшествующими мотивами или последующими внешними проявлениями. Таким образом, нечто простое и единое мы представляем в виде целой симфонии многообразных душевных движений.
Если это верно, то и отношения между многими душами, которые кажутся сложными и составными, на деле часто могут быть простыми. Например, дистанция, характеризующая отношения двух людей, нередко представляется нам результатом взаимодействия склонности, которая сама по себе должна была создать гораздо большую близость между ними, и неприятия, которое должно было бы совсем оттолкнуть их друг от друга; поскольку же обе ограничивают друг друга, складывается данная мера дистанции. Такое суждение может быть совершенно ошибочным, может быть, отношение изнутри предопределено к данной дистанции, и в нем изначально заложена известная температура, которая образуется