О любви моей расскажет вечность. Валентина Нестерова
памфлеты сочинять, – привлёк к себе жену Александр, – а мне что-то не хочется ко двору.
Мария выразительно посмотрела на него.
– Не бойся, ты не во вкусе короля…
– Почему это? Я храбр, хорош собой…
– Ах, так?! – потянулась она прикусить ему ухо.
И между супругами началась одна из тех любовных игр, которую нельзя описать, потому что язык глаз, губ, рук, запахов и звуков богаче слов. Мелодию любовных ласк тоже не удалось ещё выразить в нотах, сыграть на музыкальных инструментах, может быть потому, что струны сердца приводят в движение иные музыканты.
– Жаль, дядя так мало рассказал о маме, – заметила Мария, отдыхая на груди Александра.
– Что знал…
– Чтобы так ненавидеть, надо больше знать.
Александр улыбнулся в усы: по рассказам Малахии всех костров мира не хватило бы, чтобы расправиться с этой женщиной, сущей дьяволицей. Как выяснилось, мать Марии была незаконнорожденной дочерью епископа.
Плод блуда с записочкой и кольцом – свидетелем невинной слабости и клятвопреступления, оказался на крыльце дома известного вельможи, старшего брата священника, которому ничего не оставалось, как поместить племянницу в монастырь. При этом карман монастыря пополнился настолько, что мог кормить его воспитанниц до ста, не меньше, лет.
Нетрудовые доходы, как водится, развратили монахинь, которые, поправ смирение, занялись алхимией, отчего монастырь превратился в вертеп, а все, кто находился в нём, в блудниц-еретичек. Скандал готов был выйти за стены монастыря, но кто-то (не иначе сам епископ) загасил его, вернее, снова заплатил, и немало.
«На земле деньги важнее Бога. Прости, Господи!..»
Перекрестившись, Малахия поспешил закончить рассказ тем, что мать Марии, покинув монастырь, вступила в еретическую связь с его младшим братом спиритуалом, которому и родила дочь. Но смущать умы дьявольскими наущениями продолжала, как и беседовать с душами умерших, предсказывать судьбы живых.
Благо, инквизиция не дремала, объявила её ведьмой и сожгла на костре.
О костре Александр, естественно, умолчал, но заметил жене: ты копия своей мамочки.
– Она заблудилась, – печально заметила Мария, – хотела поселиться в справедливой, радостной стране, а попала во Францию. Потом мы объехали всю Европу. Но везде встречали одно и то же: люди хотели и боялись её…
Всё в жене: от завитка волос за ухом до горбатенького мизинца на ноге – было мило его сердцу. Казалось, лёд проклятия растаял в груди. И всё же он знал: в нём живет злое, невероятной силы чудовище, способное всё уничтожить, если кто-то чужой дотронется до неё.
И вот надо её оставить.
Он получил уведомление о том, что ему следует прибыть в Сент-Уан, получить Орден Звезды.
«За какие заслуги?» – гадали они с Марией и решили: король вербует друзей, покупает верноподданнические чувства.
Как будто чувства – товар?!
И всё же, собирайся в дорогу, Александр!
Старый