Пять рассерженных жён. Людмила Милевская
имела все свойства пластыря: и защитит, и от микробов спасёт, и от белого света прикроет и по доброй воле не отстанет. Эти свои качества она сочетала с простотой, грубоватостью и оптимизмом. Внешне Татьяна была хороша – румяна, курноса, синеглаза, но лично меня поражала её фигура: на невероятно узких бёдрах без всякого перехода сидела необъятная грудь, и все это при высоком росте. Такое впечатление, что удав проглотил два громадных арбуза, которые застряли чуть ниже его головы. Видимо, поэтому Татьяна слегка басила.
Тосты Татьяны всегда были оптимистичны.
– Фрока, пять лет прошло как мы расстались, а ты все такой же молодой и здоровый…
– Представляю, какой бы он был, если бы они не расстались, – прежним способом, через Фрола Прокофьевича сообщила мне Тамарка. – Еле её от него оттащили, вцепилась, как зараза. Сдавал, бедняга, на глазах. На десять кэгэ похудел. Она же хуже бациллы.
– Помню-помню, – заверила я.
Как и Полина, Татьяна закончила свою речь преподнесением подарка. Со словами: «Дай бог тебе того, чего из меня не вышло,» – она подарила Фролу Прокофьевичу чудесный набор для младенца: пелёнки, ползунки, бутылочки и погремушки. Каждый год Фрол Прокофьевич почему-то особенно мучительно переживал именно этот подарок. Простоватая на вид Татьяна, оказалась самой ядовитой змеёй.
Заметив, как побледнел Фрол Прокофьевич и как беспомощно забегали его глаза, я сочла нужным приободрить его ещё одним энергичным кивком.
Третьей выступила красавица Изабелла, третья жена. Изабелла была безупречна. Армянская кровь дала ей краски, славянская – способность к выживанию в катаклизмах, создаваемых ею же собой. Чрезмерное любопытство Изабеллы прекрасно сочеталось с её умением распространять полученную информацию в считанные секунды. И все вышеперечисленное дополняло то качество, которое в народе получило определение «слаба на передок». Как раз в этом качестве Изабелла и не сошлась с Фролом Прокофьевичем, что закончилось потрясающим разводом. Мы с Тамаркой испытали незабываемые ощущения и довольны по сей день.
– Фролушка, – запела Изабелла, – прошло девять лет, как мы расстались, я поменяла четырех мужей, но лучше тебя так и не нашла. Я не изменяла тебе, Фролушка, не изменяла, поверь! – внезапно вскрикнула она и вполне натурально зарыдала.
– Сколько можно, – опять прокомментировала мне Тамарка. – Девять лет безбожно врать. Не хочет никак смириться с тем, что она единственная среди нас, кого бросил сам Прокопыч.
Потом Изабелла взяла себя в руки, вытерла слезы со своего прекрасного лица и произнесла свою обычную речь, после чего подарила свой обычный подарок – картину под названием «Неожиданный приезд мужа».
– Известный арбатский художник Синяков, – с гордостью сообщила она.
Жены взорвались аплодисментами. Фрол Прокофьевич был близок к апоплексическому удару. Я вынуждена была приободрить его ещё одним кивком.
Четвёртой выступала Зинаида, вторая жена. Зинаида была похожа на ту стену, которую расписал гениальный художник