Пепел чудес. Этьен Экзольт
проводами, кричавшие друг другу требования и пояснения, без стеснения осматривавшие проходивших мимо них женщин. Служащие в черной униформе грузили в багажное отделение сумки и тюки. Прислонившись к колесу машины, закинув оружие за спину, курили, посмеиваясь солдаты, закатавшие выше локтя песочного цвета рубашки. Пассажиры толпились возле деревянного трапа, взволнованно обмениваясь последними наставлениями и пожеланиями, поглядывая на квадратные часы, желтыми потеками затопившие самые возлюбленные ими цифры.
Доктор вполне понимал беспокойство светловолосого наемника. Ему и самому был неприятен происходивший на станции хаос. Предпочтительными находил он тихую прохладу своего кабинета, уютную сладость спальни, украшенной очередной юной красавицей, соблазненной упрямой настойчивостью доктора, напряженный трепет операционной, скептические предвкушения лаборатории. Рожденный в маленьком северном городке, вздымавшим над балконообильными домиками потрепанное величие тысячелетней церкви, он испытывал к богомольцам все то же брезгливое презрение, каким в подростковом возрасте отозвались его любознательные мечты на условности и запреты, приведшие к скоропалительному бегству. Время не смягчило те чувства и, глядя по ночам на благословенную луну, Карзиман до дрожи в пальцах желал гибели заточенному в ней, надеялся на успех армиолов, о неустанной работе которых над проблемой уничтожения Создателя, величайшей интеллектуальной задачей мироздания, был наслышан от сталкивавшихся с гатрианами коллег. Как физиологу, ему были чрезвычайно интересны гатрианы и их боевые животные. Созданные иной волей, по иным законам и другими способами, не имевшие за собой миллиардов лет планомерного изменения, во многом превосходившие все, помещенное в этот мир Создателем, они привлекали его уже в силу необычности своей. Собрав все доступные сведения, едва заполнившие собой сотню страниц, он пришел к выводу, что не узнал почти ничего. Естественная скрытность гатриан, не желавших делать известными все способности свои и особенности их тел, выдававшие вместе с тем и уязвимости, усугублялась начавшимися едва ли не с первых дней Великой Войны безуспешными попытками богомольцев создать аналогичных существ. Выпущенные ими подобия ульнаров, называемые в книгах терлонами, оказались не только способными к размножению самцами, в отличие от бесплодных хищников гатриан, но проявили и присущую им возможность оплодотворения самок любого вида млекопитающих и некоторых рептилий, приведя к появлению в западных джунглях угрожающего количества самых немыслимых тварей. Рассматривая фотографии терлонов, за убийство которых в тех краях правители назначали немалую награду, Карзиман поражался их непредсказуемому разнообразию, сожалея о невозможности для него увидеть тех тварей воочию или получить их для изучения. Одной из причин, позволявших ему не сомневаться в его появлении по истечении года Налбоне,