Пепел чудес. Этьен Экзольт
время в праздных беседах, заигрывающих с проходящими мимо женщинами, одетыми в неизменно длинные юбки и едва ли представляющих из себя достойных противников для кого— либо, кроме солдат столь же неопытных и юных. Возникший против ожидания, маленький город этот, с тонкими колоннами зданий, желтоватым их камнем, длинноухими полосатыми кошками, фигурами клыкастых тварей, вцепившимися в крыши, очаровывал его. Гинруман был рад, что именно его отправили сюда. Практика точечных зачисток все меньше удовлетворяла командование, находившее ее слишком медленной и недостаточно эффективной. Преимуществом действий стаи было то, что сам город останется целым или получит незначительное количество разрушений, причиненных, прежде всего, самими обороняющимися и их неумелым обращением с оружием.
Улица резко повернула и вывела его на площадь, пересечь которую обычным своим шагом он не смог бы и за минуту. Посреди нее воздвигло себя массивное, ровное, прочное, избавленное от украшений и окон здание с золотистым над ним куполом, от основания которого поднимались к небу расположенные на равном расстоянии друг от друга многочисленные руки. Строение церкви он отметил как необычное, но символика была очевидной и дрожащее сияние воздуха, ощутимое им, расходившееся сотрясающими мысли волнами от сияющего купола, имело в себе силу, сопротивляться которой Гинруману приходилось, используя все известные ему методы и значительное напряжение сил. Почувствовал то и Солнцегон, тряхнувший головой, стоило когтям его длинных лап коснуться розоватых округлых камней брусчатки. Тряхнув головой, он прижал острые уши и недовольно зарычал, но ласковое прикосновение успокоило его и он последовал к церкви, направляемый волей хозяина.
– Тебя уже встречают. – конвоир его был рад избавился от неприятного странника и, указывая рукой на вышедшую из высоких черных дверей церкви процессию, забросил винтовку за спину, отвернулся от Гинрумана и направился по своим делам, подразумевавшим, насколько понял странник, лавку с тоскующими в прозрачных емкостях разноцветными прохладительными напитками и веселую рыжеволосую девушку, продающую их.
Вышедшие к нему были оснащены немногим лучше остального ополчения. Броня из тускло— серых пластин защищала их тела, а винтовки принадлежали к полуавтоматическим и многозарядным, с длинными магазинами и оптическими прицелами, уместными на охоте, но не в бою. Черные каски несли две скрещенные золотистые руки на лбу, движения казались более уверенными и спокойными, что могло быть следствием многих пережитых сражений. В шаге перед ними шествовал пожилой мужчина с короткой седой бородой, лысую голову отягчивший татуировкой многорукого солнца, но и без оной определяемый как священник, имеющий открытую связь с силами божественными и разрушительными. Одетый во все черное, в иной ситуации он выглядел бы торговцем или чиновником,