Первая невеста чернокнижника. Марина Ефиминюк
и ахи к площади стягивались дождевые тучи. Сильный ветер трепал одежды, срывал с голов шляпы и чепчики. У Внука Гэндальфа развевались жиденькая бороденка и полы балахона. В загустевших тучах сверкнула настоящая молния. Сверху на разогретые булыжники сорвались тяжелые дождевые капли.
И все закончилось. Ветер утих, дождь закончился, толком не начавшись, разве что синее небо по-прежнему заслоняли свинцовые тучи да пару раз вхолостую сверкнули молнии. Колдун огляделся по сторонам и снова потряс посохом:
– Очнись! Приди ко мне!
Неожиданно над сконфуженной площадью, погруженной в предгрозовой сумрак, пролетел истеричный женский визг:
– Старый Брок очнулся!
– Старый Брок? – заволновался народ. – Разве ж его не собирались с рассветом похоронить?
В следующую секунду толпа пришла в движение. С истеричными воплями люди кинулись в разные стороны. Я растерялась и немедленно оказалась наказанной: сильный удар в спину отбросил меня вперед. Полет был стремительным, как у пробки из бутылки с шампанским. До хруста стискивая клетку с шокированной предсмертными приключениями Жертвой, я всем телом навалилась на колдуна и, не глядя, вцепилась в первое, что попалось под руку. Попалась борода. Ирен возопил и резко согнулся пополам, стараясь сохранить растительность. Мы едва не тыркнулись носами. На ощупь борода оказалась как пакля и, похоже, ею же и являлась.
– У вас борода отваливается, – для чего-то объявила я и резко разжала пальцы. – Прошу прощения, но можно мне…
Пыхтя под изумленным взглядом онемевшего мага, я схватилась за посох и, опираясь на него, кое-как выпрямилась.
– Благодарю, – кивнула, отряхивая руки.
Восставший покойник, распугавший толпу народа, стоял перед нами и таращил мертвые глаза. Надо было бежать, но от страха на меня напал паралич. Глядя на оживленное тело, я поймала себя на истеричной мысли, что у всех хороших колдунов выходили очень нехорошие ученики. Один девчонок ворует, а другой вместо дождя покойников призывает.
– Замри, исчадие ада! – завопил у меня над макушкой колдун и выставил посох. Из деревянного конца вырвался голубоватый луч, разрезавший пространство. Однако меткости магу явно не хватало – молния прошла в полуметре от зомби и врезалась в растерянного толстяка. Бедняга закатил глаза и, парализованный, рухнул на брусчатку.
– А у вас талант, – не удержалась я.
– Я не призывал демона! – вдруг совсем по-детски начал отпираться серьезный, зрелый маг.
– Так он ко мне, что ли, направляется?
Зомби, глухой к учиненному переполоху, надвигался на нас, словно потерявшая управление вагонетка. От ужаса в голове помутилось, я выставила вперед клетку с курицей и заорала страшным голосом:
– Сим-салабим! Ахалай-махалай! Ляськи-масяськи! Жри курицу, нелюдь!
Господи, что? Сим-салабим? Ляськи-масяськи?! Откуда я вообще такие странные вещи знаю?! Да меня сейчас саму отдадут на корм зомби, чтобы не терять время и не складывать инквизиторский костер!
Опешили