Туман над прудом. Елизавета Порфирова
вновь стало страшно. Он почувствовал себя окруженным не просто туманом, а призраками. Он даже подумал, что сам вдруг стал призраком и заблудился. Жуткие мысли роились в его голове, и среди них была одна особенно неприятная: почему здесь так холодно?
Несмотря на сомнения и страхи, Дима продолжал идти вперед. Он знал, что окружен людьми, слышал звучащие вокруг голоса, твердившие что-то о заводе, работе, царе и новой жизни. Юноша понимал, что происходит нечто странное, но не мог повернуть назад. Вдруг совсем рядом раздался громкий, твердый и очень уверенный голос. Кто-то, словно бы произносил речь, и его слова отчетливо и звонко прорезали глухой туман:
– …похороним царское самодержавие!..
Дима был настолько оглушен и ошеломлен, что остановился как вкопанный, стараясь понять, что происходит. Толпа тем временем ликующе зашумела и двинулась дальше. Много, много призрачного народу прошествовало мимо замершего на месте Димы, он слышал их голоса, шелест их одежды и топот сапог.
И вдруг шум этот был прерван гулким, страшно громким звоном огромного колокола. Дима по привычке поднял голову на звук, хотя знал уже, что ничего не увидит. Звон повторился, к нему присоединились колокола поменьше. Их громогласное пение все продолжалось и продолжалось, пока, наконец, спустя несколько минут, не затихло и не повисло где-то высоко в тумане звенящей тишиной.
Дима был совершенно разбит. Но теперь он хотя бы мог предположить, куда привели его ноги: к собору Александра Невского, стоящему совсем недалеко от набережной.
Странно, как он тут очутился? Ему представлялось, что он идет более-менее прямо, а оказалось совсем не так. Странный туман путал направление и расстояние и тем пугал еще больше.
«Это какая-то неприятная шутка, – попытался объяснить последние события Дима. – Кто-то разыгрывает меня. Ведь я не сплю?»
Юноша совершенно точно помнил, что не ложился спать. Он так ясно осознавал себя здесь и сейчас, что мог абсолютно точно сказать, что бодрствует. Но найти реалистичное объяснение происходящему ему все же не удавалось.
Он еще раз проверил телефон: тот все так же отказывался ловить сеть. Тогда, не имея других идей, Дима побрел туда, где, как ему казалось, дорога шла в гору: любая из улиц, идущая на подъем, привела бы его к центру города, а значит – к дому.
Становилось все холоднее. Скоро Дима заметил, что под ногами у него что-то хрустит. Он присел, чтобы рассмотреть, что это, и очень удивился, увидев снег. И был это не просто легкий слой, припорошивший землю, а глубокий сугроб, лежащий на улице уже не одну неделю.
Вот теперь уже Дима точно уверился – творилось что-то неладное. Но паниковать было нельзя. Сердце билось как бешеное, но юноша дал себе твердое слово, что не станет бояться. Собрав волю в кулак, он выпрямился во весь рост и почти нос к носу столкнулся с чудовищем.
От ужаса у него перехватило дыхание. Он вскрикнул и отпрянул, но, присмотревшись, почти сразу понял, что страшное чудовище – всего лишь лошадь, а точнее, ее морда. Остальное