Право на жизнь. Михаил Александрович Савинов
поведал, что для коллектива, мое присутствие в спортзале нежелательно. На что отец сообщил ему, что будучи еще в больнице, его сын клятвенно пообещал порвать с боксом навсегда. И уже на следующий день, уважая мою страсть, пахан пошел в магазин и купил мне в подарок недорогой боксерский мешок.
На этом самом месте, хозяин изумрудного цвета лады, прервал свой рассказ, и похоже все так же глубоко переживая прошедшее, все оставшееся время ехал молча, но надо отметить, длилось это не долго. Минут через десять машина круто свернула с основной дороги и вскоре замерла возле одной, из очень схожих по виду многоэтажек.
– Вот здесь, мы и будем с тобой жить, – сообщил Сашка потревоженному остановкой автомобиля, псу. После чего, вся троица покинула свой малолитражный транспорт и с помощью лифта быстро взлетела на последний этаж высотки.
Стандартная, однокомнатная квартира, с типовой для тех времен обстановкой, выделялась лишь метровым, сделанным из натуральной кожи боксерским мешком, растянутым между полом и потолком блестящими металлом цепями.
– Немец, – пояснил с гордостью Санек, заметив мой живой интерес к снаряду. – По последним технологиям сработан. Максимально идентичен человеческому телу. Обошелся мне этот стервец дорого, но я не жалею. Ты давай не стесняйся, проходи, располагайся. А я душ принять, – кинул не оглядываясь боец, попутно стягивая с себя перепачканную собачей кровью одежду.
Оставшись в одиночестве, я, что вполне естественно, стал более внимательно обследовать Сашкино жилище, в котором мне предстояло жить ближайшие несколько дней. Вид из окна, каких-то ярких эмоций не вызывал. Кругом высились все те же многоэтажки, а между ними, словно муравьи по тропе, суетливо сновали неугомонные автомобили.
Целенаправленно направляясь к книжному шкафу, попутно пару раз прикладываюсь кулаком к боксерскому мешку, и высоко оценив его рабочее качество, достаю с полки самую крайнюю книгу. Прочитав на обложке ни о чем неговорящее названия, я наугад раскрыл ее. В тот же миг, оттуда выскользнула на свет не большая цветная фотография. Быстро наклонившись, подхватываю ее с пола, и прежде чем вернуть обратно, невольно бросаю взгляд на странного вида мужчину запечатленного на снимке.
Сказать, что этот человек меня заинтересовал, будет в самую точку. Грязный пятнистый бушлат армейского образца, заросшее месячной щетиной, темное от копоти лицо, перевязанные грязным бинтом кулаки и короткая зековская стрижка, все это наводило на мысль, что мужик этот, либо армейский дезертир, либо, что еще хуже, беглый уголовник, отмерявший ногами не одну сотню лесных километров. Особенно зацепил меня его взгляд. Наверно именно такой и бывает у загнанного в угол хищника, готового за дорого отдать свой, единожды отпущенный ему срок жизни. Между тем, в странном субъекте, явно проглядывалось что-то уж очень знакомое. Что именно я понять не успел. Резкий телефонный звонок, ударив по нервам, прервал мои умозаключения и вернул в реальность. Поставив книгу на место, я какое-то время стоял в раздумьях, после