Супчик от всех бед. Рената Вельш
покачала головой бабушка. – Подумать только, как раньше жили… Я о такой жизни, как у вас, даже мечтать не смела. Я радовалась – по-настоящему, от души, – если мне платья или туфли от теток по наследству доставались.
– Когда они умирали, что ли? – спросила Юлия.
– Не мели чепуху! Просто так говорят.
Еще одно «выражение». Уголки губ у мамы дрогнули. Иногда Юлия начинала подозревать, что мама умеет читать мысли, и тогда старалась думать потише или – лучше – не думать вовсе.
– А к нам сегодня в школу приходила писательница, читала свои книги.
– В мое время ребята в школе читали сами, – отозвалась бабушка, пожимая плечами. – А если ошибешься, всё предложение десять раз заставляли переписывать. Нынче школа – сплошной детский сад.
– Ну да, и работа по дому – игрушки, я уже слышала, – мама разглядывала свои руки.
Бабушка, опершись на подлокотники кресла, встала.
– По крайней мере, красить ногти нам в голову не приходило.
Она двинулась к двери, уже у порога достала кошелек и положила бумажку в десять евро на полку под зеркалом.
– Это тебе за телефон заплатить.
Наверное, калитка во дворе закрылась за бабушкиной спиной прежде, чем мама сказала спасибо. Почему им вечно нужно ссориться?
Вообще-то легче было это переносить, когда они прямо упрекали друг друга. Чем мама виновата в том, что бабушка всю жизнь много и тяжело работала? С другой стороны, мама почему-то сразу выходит из себя, стоит бабушке начать рассказывать, как она в день стирки вставала в три часа утра, разжигала огонь под большим котлом в подвале, как в кровь стирала руки о стиральную доску, как полоскала в ледяной воде и как тяжело было затаскивать корзину с мокрым бельем на чердак, чтобы там всё развесить.
– У других в нашей деревне тогда уже были стиральные машины, но мы о такой роскоши и мечтать не могли, – говорила бабушка. Юлия представляла себе, как бабушка в клубах плывущего по подвалу пара мешает содержимое котла огромной деревянной ложкой. – Взять все простыни, которые я в жизни перестирала, – дважды вокруг Земли обернуть хватит, – любила повторять бабушка. То же можно было сказать и о приготовленных ею клецках, израсходованных клубках шерсти и начищенных ботинках. Юлия, когда была маленькой, представляла себе, как бабушка оборачивает Землю простынями, обматывает шерстяными нитками, раскладывает рядочком клецки и расставляет ботинки. Бабушка представлялась ей большой, а мир – маленьким, и всё в нем было в порядке. Маму каждая бабушкина история колола острой шпилькой, словно это она была виновата во всех ее мытарствах. Но если бабушка пару дней не появлялась, мама начинала беспокоиться, то и дело вертела в руках телефон, но всё-таки не звонила. Странные они – обе.
Мама снова сидела перед телевизором и пристально вглядывалась в темный экран. Юлия взяла пульт у нее из рук и не глядя нажала на кнопку.
Над свалкой поднимается