Дом у озера. Сьюзен Виггс
нее многое. Кейт была обозревателем, колумнистом и теперь, когда ее сократили, чувствовала себя так, словно из-под ног выдернули коврик.
– Просто нам придется провести все лето вместе, вдвоем. – Она посмотрела на сына и, прежде чем выражение на его лице стало совсем уж несчастным, спросила: – У тебя с этим какие-то проблемы?
– Да. – Он лукаво улыбнулся. – Может быть.
– Какой хитрец. – Она натянула ему на глаза козырек бейсболки и подтолкнула вперед. Господи, оглянуться не успеешь, как твой рыженький, с конопушками малыш станет одного с тобой роста.
Настроение у него сменилось совершенно неожиданно, без какой-либо видимой причины.
– Тупое лето! – взорвался он, и глаза вдруг превратились в узенькие щелочки, а щеки побледнели. – Еще одно тупое, скучное лето! И зачем я только поехал!
– Аарон, не начинай…
– Я и не начинаю. – Он сорвал бейсболку и бросил на пол посреди прохода.
– Вот и хорошо. – Ей стоило немалых усилий не сорваться. – Мне нужно сделать покупки. Чем скорее мы закончим, тем быстрее попадем к озеру.
– Ненавижу озеро.
Надеясь, что они не привлекли к себе ненужного внимания, Кейт объехала сына и торопливо покатила тележку дальше. Ее только что не трясло. Главное – не сдаться, не уступить, не позволить, чтобы его неспособность контролировать свое поведение управляла ею. Когда же это кончится? Она консультировалась с докторами и психологами, прочла сотни книг и статей на эту тему, но никто так и не смог помочь ей решить эту проблему. Пока что самым эффективным представлялось время. Минуты растягивались до бесконечности, пока Кейт ходила туда-сюда по рядам, совершенно не обращая внимания на сына. Порой она отчаянно жалела, что не может забраться к нему в голову, найти источник боли и как-то все поправить. Но для тех невидимых ран, что он носил в себе, не было ни лейкопластыря, ни мази. Люди, исполненные самых благих намерений, желающие ей только добра, в один голос говорили, что мальчику нужен отец. Еще бы! Голос у нее за спиной прозвучал тихо, покаянно.
– Мам, прости. Я больше не буду. Не буду беситься и кричать.
– Надеюсь. – Сердце ее разрывалось, как случалось всякий раз, когда они ссорились. – Когда ты выходишь из себя и кричишь, это ужасно неловко и горько.
– Знаю. Прости, – повторил он.
В запасе у нее была по меньшей мере дюжина стратегий дальнейшего поведения. Но они провели целых три часа в дороге, добираясь сюда из Сиэтла, и теперь Кейт не терпелось как можно скорее вернуться в коттедж.
– Нам нужна маршмеллоу[5].
Сын облегченно выдохнул, лицо его смягчилось, и он снова стал самим собой, покладистым, добродушным Аароном, таким, каким его слишком редко видели учителя в школе. Гроза налетела, но быстро прошла, не оставив горького послевкусия.
– Пойду поохочусь, – сказал он.
За те годы, что они приезжали сюда, у них выработались некоторые традиционные ритуалы, уходившие корнями в древние, мистические знания. Некоторые вещи всегда делались с соблюдением
Маршмеллоу – мягкое воздушное кондитерское изделие, приготовленное из желатина, сахара, ароматизаторов.