Православное понимание экономики. Валентин Катасонов
динамитчиков»[58].
Для понимания глубинных причин наших «провалов» в образовании в XIX веке есть смысл обратиться к святителю Феофану Затворнику, который жил примерно в то же время, что и Василий Кокорев. Феофана Затворника очень тревожил процесс отделения светского образования от духовного. Светское образование, не освященное светом Евангелия, наносило, по его мнению, непоправимый ущерб молодежи. В высшей школе зачастую давалось уже не чисто светское образование, а образование, которое было направлено на дискредитацию христианства. Чаще всего в закамуфлированной, но оттого еще более опасной форме. Из стен российских университетов стали выходить вольнодумцы, протестанты, атеисты и даже революционеры (с формальной отметкой в паспорте: «православный»):
«Они прошли все науки в наших высших заведениях. И не глупы и не злы, но относительно к вере и Церкви никуда негожи. Отцы их и матери были благочестивы; порча вошла в период образования вне родительского дома. Память о детстве и духе родителей еще держит их в некоторых пределах. Каковы будут их собственные дети? И что тех будет держать в должных пределах? Заключаю отсюда, что через поколение, много через два, иссякнет наше православие»[59].
Впрочем, по мнению святителя Феофана, данный процесс не является фатальным. У русского человека тогда (во второй половине XIX века) еще было время одуматься и изменить свою судьбу:
«Что общего у христианства с характером времени, в которое оно зачалось? Оно засеменено несколькими лицами, которые не были порождением необходимого течения истории; оно привлекало желающих, крепко расширялось и стало общим делом тогдашнего человечества, а все-таки оно было делом свободы. То же и в худом направлении: как развратился Запад? Сам себя развратил: стали вместо Евангелия учиться у язычников и перенимать у них обычаи – и развратились. То же будет и у нас: начали мы учиться у отпадшего от Христа Господа Запада и перенесли в себя дух его, кончится тем, что подобно ему отшатнемся от истинного христианства. Но во всем этом ничего нет необходимо определяющего на дело свободы: захотим – и прогоним западную тьму; не захотим – и погрузимся, конечно, в нее»[60].
Обратим внимание: святитель Феофан говорит о западной тьме. В его времена это были, конечно, и многочисленные секты, приходившие из Европы и развращавшие русского человека; и католицизм, который со времен Александра Невского не оставлял надежды поставить Святую Русь под свой духовный и политический контроль; и забрасываемые из-за границы всевозможные ереси, призванные разложить православие изнутри. Но у святителя не меньшее внимание уделяется так называемым науке и светскому образованию, особенно высшему (через которое и происходило заражение наших верхов западными экономическими и финансовыми теориями).
Тучи западной тьмы, о которой говорил Феофан Затворник, опять нависли над Россией. В частности, это проявляется в том, что в нашей высшей школе наблюдается засилье западной экономической
Шарапов С. Молодежь прежде и теперь // Шарапов С. Россия будущего. С. 601.
Феофан Затворник, святитель. Письма о христианской жизни. Поучения. М., 1997. С. 138–139.
Феофан, епископ. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. М., 1991. С. 187–188.