Азиатские белые горы. Вячеслав Александров
мы – просто некуда деться,
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах свое сердце.
Чаткальскии марафон
Все перекаты, да перекаты. Послать бы их по адресу. На это место уж нету карты — Плывем вперед по абрису.
Знойное марево Чуйской долины осталось позади, и под крылом «Яка» потянулись бесчисленные отроги Киргизского хребта. Вершины бережно несли на себе ледяные шапки – остатки снежной роскоши, которую съело ненасытное среднеазиатское лето. Токтогульское водохранилище открылось неожиданно. Сверху оно было похоже на сказочного дракона, который растянул свой хвост далеко вверх по долине, лапы растолкал во все ущелья и отщелки. Как будто он бежал по долине, ударился о плотину, упал в обморок, да так и не очнулся.
Наманган встретил жарой, пестрыми красками и модерновым аэропортом, на котором не было обычной дорожной суеты.
Ленивый шепот фонтана, медленный сизый дымок над мангалом, манящая тень виноградника – все располагало к неге и неторопливости. Да здесь никто никуда и не торопился. Мы были на Юге.
Вера Шишлякова: А может, ну его на фиг?!
И что я в этих порогах потеряла?
Еще два дня мы тряслись по забытым богом и ГАИ пыльным горным дорогам на попутных грузовиках, между кирпичом и цементом. Через перевал Чапчама спустились в Чаткальскую долину, и у поселка МЖС цивилизованно-моторизованная часть нашего путешествия окончилась.
Древних жителей Полинезии толкала на путешествие в бурных водах Тихого океана суровая необходимость общения друг с другом. Пуститься в плавание на тростниковом плоту «Кон-Тики» Тура Хейердала заставила необходимость проверить на себе научную идею. Что же толкало моих знакомых ребят, туристов-водников из Фрунзе, сплавляться по бешеной горной реке на утлых самодельных плотах? Недостаток острых ощущений? Жажда славы?
Со мной все было ясно. Я должен был запечатлеть авантюрное мероприятие на кинопленку. Местом проведения этой сомнительной затеи была выбрана река Чаткал. Год подготовки, и мы у старта – поселка МЖС.
До финиша в Чарвакском водохранилище, у аула Бричмулла, 180 километров горной реки, зажатой Чаткальским, Сандалашским и Пскемским хребтами. Полтора километра перепада по высоте и 20 порогов различной сложности. Для сухопутного «краба», вроде меня, эти цифры не проясняли существа дела, но впечатляли. Вся моя информация на эту тему – это отрывок документального фильма о переправе красноармейцев и местных жителей через памирскую реку Кызыл-Суу на бурдюках. При этом двое из них перевернулись. О дальнейшей судьбе смельчаков фильм не рассказывал, и поэтому энтузиазма такой способ переправы не вызывал. А про аул Бричмулла напоминала прекрасная песня Сергея Никитина «Сладострастная отрава, золотая Бричмулла» да сведения из книги «Приключения Ходжи Насретдина», герой которой на берегах