Литературный оверлок. Выпуск №2/2019. Иван Евсеенко
что -то перевел молодому, потом переспросил: травить?
Да-да, -закивала Таня и показала жестами, -ясно?
– Йа. Йа. – он снова перевел, и молодой начал пить.
Когда ему полегчало, немцы стали собираться. Молодому все еще было нехорошо, он еле шел. В дверях повернулся:
Данке, – улыбнулся он.
«Шел бы ты к черту», -сказала про себя Таня, и схватив с крючка мужнин тулуп, поспешила выйти на крыльцо, встретить дочерей.
Они прошли прямо навстречу друг другу. Аля и Валя почти бежали, окутанные клубами белого пара. Мороз стоял крепкий, под тридцать, но они, неугомонные, все равно беспрерывно болтали на бегу, прикрывая рты варежками.
– Мам, что ты тут? Мороз какой!
– Вас жду, опаздываете, -как можно веселее сказала Таня, хотя на душе было неладно.
Только сели за стол, Валя, Валя, схватив было ложку, положила обратно.
– Мамуль, а нас сегодня переписывали…
– Что значит? Зачем?
– Да не знаю я. Списки составили. В один тех, кто 1926 года рождения, в другой -кто 1927го, имя, адрес…
– Странно. А кто переписывал?
– Учителя. Но приходил какой-то немец. По его приказу.
Таня задумалась. Что это значит? Она понимала, что от оккупантов ничего хорошего ждать не стоит. Хотя ничего страшного еще не происходила, но везде писались какие-то списки: на заводах, в больницах, ходили по домам, якобы, перепись населения. В душе у Тани нарастала тревога.
«Германия зовет тебя! Ты живешь в стране, где заводы и фабрики разрушены, а население -в нищете. Поехав на работу в Германию, ты сможешь изучить прекрасную страну, познакомиться с просторными предприятиями, чистыми мастерскими, работой домашней хозяйки в уютном жилище. Отход первого транспорта в ближайшее время. О нем будет своевременно объявлено. Будь готов к поездке. Готовь с собой ложку, вилку, нож, смену белья…», – похожие объявления с неизменным черным германским орлом были теперь развешаны по всему городу. На стенах домов, заборах, афишных тумбах возле театра -везде! Люди подходили, читали листовки и быстро-быстро уходили. Будто хотели скрыться от всего этого: приказов комендатуры, поборов. Будто от этого можно спрятаться.
Слух о том, что на работы в Германию угоняют насильно и предпочтение отдают молодежи от шестнадцати лет, разнесся молниеносно. Сообщали друг другу шепотом, и только дома, затворив двери, возмущались уже в голос. Таня теперь думала об этом постоянно. Ни в силах, ни на чем другом сосредоточиться.
На днях в коридорах больницы она встретила лаборантку Нину Трухину, молодую еще женщину, с которой раньше, до войны, ходили после работы на рынок, взять что-нибудь вкусное детям.
– Нина здравствуйте! Давно не видела Вас!
– Здравствуйте, Таня, -подняла голову лаборантка, и стало видно как странно поседели за какой-то месяц ее волосы -полосой надо лбом в несколько сантиметров шириной.
– Ниночка, -обняла Теня ее за плечи, сразу