Единственная для Барса. Алина Углицкая
произнес это таким тоном, что Лика вздрогнула, а потом посмотрела на него. Кир давно сбросил очки, и сейчас в его глазах, безотрывно смотревших на дорогу, бушевало пламя. Плотно сжатые челюсти мужчины побелели, губы превратились в полоску, а шрам, который в этот момент не был скрыт волосами, стал похож на багровую рану.
– Ты о чем? – пробормотала девушка, чувствуя, как внутри все сжимается. То ли от страха, то ли от предчувствия скорой беды.
– О твоем отце, – процедил он сквозь зубы. – Ты ведь знаешь, кто такой Антуан Андрулеску? Знаешь, иначе бы не знала того, что он вер.
Губы Лики беззвучно выдохнули:
– Он глава резервации Химнесс с 1989 года…
А потом она рассмеялась. Ее плечи затряслись, из глаз брызнули слезы, а из груди рвался гомерический хохот.
– О, господи, – захлебываясь смехом, бормотала она, – мой отец – глава резервации! Вер первого поколения! Нет, это бред какой-то. Если все это правда, то как я выжила среди людей? Почему никто не понял, что я не такая, как все?
Она схватила Кира за руку, отвлекая его от дороги.
– Не знаю, – он бросил на нее хмурый взгляд, – Но у меня есть пара предположений.
– О… может, поделишься? – она состроила гримасу, выражая наигранное изумление.
– Если ты успокоишься.
– Успокоиться? – Лика снова хохотнула, но сквозь этот смех пробивался страх, засевший в глубине души. – Да я спокойна, как труп, которым скоро и стану! Мой отец – вер, я – вер, и еду прямехонько в руки военных! Что мне терять?!
Кир ударил по тормозам.
Машина резко затормозила, сила инерции бросила Лику вперед, на лобовое стекло. Но встретиться с ним она не успела. Мужские руки схватили ее за плечи, сжали до боли, а потом встряхнули так, что голова девушки мотнулась, как у тряпичной куклы.
Перепуганная Лика зажмурилась и икнула.
– Хватит! – раздался звериный рык. – Возьми себя в руки!
Кирилл наклонился так близко, что его дыхание коснулось ее лица. Оно было прерывистым и горячим, словно он только что пробежал стометровку. И Лика замерла, охваченная волной жара, возникшей из ниоткуда. Эта волна в одно мгновение прокатилась по всему ее телу, наполняя каждую клеточку, каждый сантиметр кожи, каждую волосинку…
А потом твердые мужские губы опустились на ее собственный рот, захватывая его в плен.
Поцелуй Кира был властным, немилосердным. Он грубо брал, присваивал, не спрашивая, чего хочет она. Потому что в этот момент ему было плевать на ее желания.
Железная выдержка подвела.
Зверь сорвался с цепи.
Глава 6
В первое мгновение Лика оторопела.
Язык Кира по-хозяйски раздвинул ее губы, вторгся в рот, буквально овладевая им. Жадно, напористо. Он требовал подчинения, и Лика, невольно застонав, подчинилась. Никто, никогда не целовал ее так! Охваченная внутренним жаром, она прикрыла глаза. Даже не догадалась, что нужно сопротивляться. Ее тело стало ватным, обмякло, в голове