Красавец и скромница. Индия Грэй
позвольте поблагодарить вас за неоценимую помощь, оказанную слабым женщинам в трудную минуту. Теперь, когда все здесь, я хочу, чтобы мы официально представились.
– В этом нет надобности, – с презрительным смешком заметила Сара. – Анжелика и синьор Кавальери знакомы.
– Нет, нет, мы не встречались, – поправила ее Анжелика и обратилась к хозяину дома. – Вы разговаривали с моим женихом Хью, когда любезно согласились.
Вдруг сидящая рядом Фенелла толкнула ее локтем и что-то прошептала. Анжелика округлила голубые глаза:
– Не может быть! Вы были в «Розе и короне» в день девичника, не так ли?
Лоренцо коротко кивнул.
– Невозможно поверить! Вот так совпадение, правда, Фенелла?
– Поразительно, – пропищала Фенелла. Она легко поднялась с дивана и изящным движением сбросила с плеч кашемировый кардиган, оставшись в коротких шортиках и топике. – Уверена, мы бы раньше познакомились, но шалунья Сара тогда вас монополизировала: вы с ней куда-то исчезли.
Сара энергично сушила волосы полотенцем. Хорошо, что руки заняты, иначе она придушила бы Фенеллу. Она обдумывала новую информацию: если Анжелика и Фенелла не просили Лоренцо подшутить над ней, какого дьявола он полез целоваться? И как теперь классифицировать Лоренцо, которого она так безапелляционно записала в мерзавцы после инцидента с «Бурным оргазмом»? Из-под полотенца она видела, как он пожал протянутую Фенеллой руку и отвернулся.
– Насколько я помню, вы монополизировали всех мужчин в баре, так что потеря небольшая.
– Удивительно, что вы оказались в нашем сонном, богом забытом Оксфордшире, – быстро вмешалась Марта. – Раз с остальными вы уже знакомы, я – Марта. Марта Халлидей.
Лоренцо на секунду замер. Узкие глаза стали почти черными.
– Не таком уж сонном, синьора Халлидей. – Он сделал легкое ударение на имени. – По крайней мере, в тот вечер, когда я был там. Вы долго жили в тех местах?
– С тех пор как мне исполнилось девятнадцать и я первый раз влюбилась. Вы правы, с того времени многое изменилось. – Явно стараясь вернуть разговор в безопасное русло, Марта не жалела красноречия. – Я выросла в деревне – как будто судьба уронила меня в середину романа Томаса Харди. Звучит романтично, но жизнь нас не баловала. «Роза и корона» была маленькой сельской гостиницей. Завсегдатаи сами обслуживали себя за стойкой бара и оставляли деньги в ящичке за прилавком. Френсис, мой муж, проводил там больше времени, чем дома. Говорил, что это единственное место, где зимой ему достаточно тепло, чтобы думать.
– Он писал?
– В основном стихи, но…
– Мам, – раздраженно прошипела Сара. – Сейчас ночь. Не лучшее время говорить о литературе.
Особенно о единственном опубликованном произведении «Дуб и кипарис», действие которого разворачивалось в Оксфордшире и Тоскане. Творческая карьера ее отца не была успешной, и книга не принесла ему признания, но Марта всегда говорила о ней как о творении непризнанного гения. Сару это смущало.
–