Мой кумир. Маргарет Уэй
его в обветренную красную щеку. От него пахло солнцем, кожей и лошадьми. – Я так сильно скучала по тебе.
– А я по тебе. – Джек всматривался в лицо дочери, наслаждаясь ее красотой. Она так напоминала ему обожаемую Кэти. Своей улыбкой. Своим сиянием.
– Какое страшное несчастье – смерть мистера Макговерна, – тихо сказала Скай.
– Ужасно! – согласился отец, разжав объятия, когда Кифф, предоставивший отцу и дочери возможность побыть несколько минут наедине, подошел к ним.
– Я отвезу вас сначала домой, босс, – сказал Джек. – А потом завезу Скай.
– Хорошо, – согласился Кифф. – Вы, конечно, захотите провести эту первую ночь вместе, Джек. Вам, должно быть, надо много о чем поговорить, но я подумал, что, поскольку в бунгало тесно, Скай было бы лучше перебраться на остальные дни в дом. Но решайте сами.
Сердце Скай сначала радостно подпрыгнуло, а потом ухнуло камнем вниз. Она не испытывала симпатии ни к кому из членов семьи, кроме леди Макговерн.
– Я останусь с папой, – поспешно ответила она. – Но спасибо за предложение, Кифф.
Вопреки желанию, некоторая сухость прозвучала в ее тоне.
– Возможно, ты передумаешь, дорогая, – произнес Джек. Он был невероятно доволен тем, что она захотела остаться с ним, но беспокоился, что в бунгало ей действительно будет некомфортно.
– Там посмотрим, – бросил Кифф и повернулся к Скай. – Моя бабушка хочет увидеться с тобой.
– Взаимно.
Разве могла она отказаться от встречи с леди Макговерн, сломленной потерей сына? Кроме того, она никогда не забывала, сколь многим обязана Макговернам.
Глава 2
Горе было всеобщим. На лицах сотен людей, пришедших на похороны, были неподдельная печаль и горечь утраты. Бродерик Макговерн был человеком могущественным и влиятельным, но, что совершенно невероятно, за всю жизнь не нажил себе врагов. Очевидно, потому, что был поборником равноправия, человеком, который никогда никого не обидел и никогда ни от чего не отступал. Бродерик Макговерн был джентльменом в полном смысле этого слова.
Почти все люди, кроме древних старушек и нескольких беременных женщин, пешком проделали долгий путь к фамильному кладбищу Макговернов, располагавшемуся в тени странного монолита из огненно-красного песчаника, возвышающегося на добрую сотню ярдов над поросшей колючим кустарником равниной. Семейство Макговернов с первых дней своего поселения на этой земле называло монолит Мангури, по имени одного из древних богов. Огромный столб из песчаника и в самом деле удивительно напоминал какого-то идола, но на самом деле Мангури был остатком доисторической горы.
Как и все монолиты в пустыне, Мангури менял свой цвет в течение дня: от разных оттенков розового в рассветные часы до огненно-красного в полдень и розовато-лилового и аметистового вечером. Это было захватывающее зрелище. Многие поколения Макговернов покоились в тени Мангури. Удивительно, но мать Скай была тоже похоронена здесь, на одном из отдаленных участков, в то время