Розовый алмаз. Кэрол Маринелли
он раньше не замечал, как красива эта девушка?
Его глаза опустились к ее ногам, замечая ровный блеск покрытой кремом кожи. Только сейчас Закари понял, что она, должно быть, решила воспользоваться кое-чем из косметического арсенала Кристабель.
– Могу я спросить – почему?
Ее вопрос застал его врасплох. Он совершенно забыл, о чем они говорили.
– Почему ваш день не был продуктивным? – повторила Эффи.
– Ах да… Наверное, я слишком много думал о своем брате. – Он заметил, как дрогнуло ее лицо. Пряди волос, выбившись из-под заколки, темными кольцами взметнулись вокруг стройной шеи. – Я все пытался представить, каким бы он мог стать, если бы остался жив…
– Я вам так сочувствую… – И она поменяла тему: – Как только закончу с занавесками, приготовлю для вас ванну. Но перед этим принесу чего-нибудь освежающего…
Закари откинулся на подушки и задумался.
Женщины всегда хотели его. Они подавали ему знаки, и он почти автоматически им следовал. Этих женщин легко было просчитать – спокойных, нервных, озабоченных, раскованных. Он находил удовольствие в разгадывании непроизвольных сигналов их тел, в их приручении и покорении. Редко можно было встретить женщину, которая отказала бы королю, но именно они особенно привлекали Закари. Ему нравился этот поединок между мужчиной и женщиной. Ему нравилось использовать свою чувственность и мастерство, чтобы превратить чью-то упрямую неподатливость в дрожащее от желания желе.
Только Эффи он никак не мог просчитать. Было ли для нее просто развлечением, что она решила воспользоваться кое-чем из запасов Кристабель, или же она сделала это специально для него?
– Ну, вот и готово! – Эффи справилась с последней занавеской.
Спускаясь с лестницы, она на мгновение пошатнулась – для Закари это было достаточным поводом, чтобы протянуть ей руку.
– Спасибо…
Его рука лежала на ее запястье, он чувствовал нежную кожу, ее запах обволакивал его – но не запах духов, а ее собственный. И это, в сочетании с бьющимся под его пальцами пульсом, стало для него ответом.
…Маленькая серая птичка залетела во дворец, посеяв мгновенный хаос.
Зафир кричал от восторга, горничные, бестолково суетясь, бегали со швабрами, пока им, наконец, не удалось загнать ее в студию. Там птичка то кружила под высоким потолком, то беспомощно билась в стеклянные двери.
Энья, отослав горничных, наказала Зафиру сидеть тихо и наблюдать. Потом она подошла к старшему сыну и сказала:
– Когда начинается суматоха, когда вокруг все бегают и кричат, ты, Закари, должен сохранять спокойствие. Не надо говорить первое, что придет тебе в голову, не бегай и не кричи вместе со всеми. Если ты король, то должен просто сидеть и наблюдать: видишь, как дворец, который нам кажется таким большим, мал для нее; видишь, как она старается освободиться? Но скоро ее силы иссякнут, и она сдастся.
И они сидели и ждали, пока маленькая птичка, выбившись из сил, не нашла себе пристанище на стеллаже за книгами. Энья осторожно раздвинула их.
– Она