Дело родовой чести. Галина Осень
Навия не переписывалась с его обитателями с тех пор как уехала. Отчёты управляющего шли на адрес банка. То есть прошло уже лет десять. Кто мог ей написать, и что заставило его сделать это. Вопрос.
Вчитываясь в строчки, Василина-Навия удивлялась всё больше. Её младшая сестра, которая была приёмной дочерью родителей, извещала, что достигла возраста совершеннолетия (двадцать пять лет) и, согласно договору родителей, принимает предложение герцога Риентского лорда Ташерега Карпади и приглашает Навию разделить радость помолвки в их родовом поместье.
Василина, обратившись к памяти Навии, «вспомнила», что родители действительно писали ей о том, что взяли на воспитание новорождённую дочь своих дальних родственников, мать которой умерла в родах. И Навия даже познакомилась с ней в тот последний короткий приезд. Но сейчас её беспокоила не история девочки, а вполне практичные вопросы: почему наследство принимает младшая сестра, а не старший брат? И как её родители, пусть и с древней родословной, но обедневшим и забытым уже лет двести родом, смогли договориться о помолвке приёмной дочери с советником короля?!
Навия не знала лично этого герцога и её память ничем не могла помочь Василине. По слухам, герцогу было около восьмидесяти лет. Он был не женат. Признанных детей не имел. Был богат и известен. Что связывало его с её семьёй Василине-Навии было неизвестно.
Пока Вася разбиралась с посланием, Митул закончил работу и был готов ехать. Как хорошо иметь свой транспорт, подумала Вася, уставшая бегать полдня по рынку и с удовольствием расположившаяся на удобном сиденье дормеза. Но это всё-таки не моя «демешка» с грустью подумала она. Ну, да, что уж теперь.
Дойдя до дома, она велела составить обе корзины на лавку под окном и отпустила Митула домой, отсчитав заработанных медяков. И предупредив, что если его родители захотят с ней поговорить, то прийти надо днём, до вечера. Митул кивнул и моментально испарился. Только его и видели. На шум разговора вышел сосед, держащий малютку на руках. Вася кинулась к ней, бережно забирая из рук мужчины и крепко прижимая к себе.
– Спасибо тебе, Даршит. А я тут помощника себе наняла. Теперь будет кому на рынок бегать.
– Кого это, госпожа?
– Да, мальчишка местный, Митул. Знаешь его?
– Знаю. Серьёзный пацан растёт. Семья правда уж слишком бедная. Отец ранен, как и я. Только у него рука не работает. А одной рукой немного наделаешь. Мать – прачка. Работа тяжёлая. А ребятишек – целая куча. Но если Митула к себе заберёте им полегче будет.
Вася молчала. Семью пацана было жалко. Но вот так сходу, она не могла посоветовать, что делать. Хотя…
– Даршит, так вы с отцом мальца хорошо знакомы?
– Ну, как госпожа, – неуверенно начал тот. – На одной же улице живём, воевали опять же, на одной войне, в трактире видимся… Можно сказать, что я его знаю, – сделал он наконец вывод.
Василина улыбнулась такому подходу и высказала своё предложение:
– Даршит, я скоро уеду. Через несколько дней. Дом