Дом последней надежды. Карина Демина
была зачарована.
Как и шелк.
Здесь имелись и труды мудрецов, вряд ли годные для того, чтобы быть понятыми женским разумом, и сперва Иоко отказалась от самой мысли прочесть подобные эмакимано, но…
Тэдзюгига с ее удивительными и смешными рисунками.
И Повесть о Гэн-Зи, занявшая более двух дюжин свитков, странная и меж тем увлекательная.
Свод законов и пояснения к нему, чтение скучное, однако весьма полезное.
Дворцовые истории столь легкомысленные и даже бесстыдные, что, прочтя их, Иоко две седмицы не смела ступать в книжную комнату.
Сборник острословов.
И высказывания Ю-Харао, мудрейшего из Императоров, чьи потомки держат ключи от Хрустального моста. Описания деяний богов и возникновения мира. Правила игры в го-шими с пояснениями… доска… играть против себя поначалу кажется глупостью, но… женщинам позволено не пользоваться умом.
В какой-то миг я забываю, что это лишь сон, и становлюсь этой рано повзрослевшей девочкой. Не она, но уже я склоняюсь над доской, лишь отдаленно напоминающей шахматную. Она расчерчена клетками четырех цветов.
В некоторых имеются изображения.
Дракон.
И цветок священного лотоса.
Птица игихару, способная обратить любой ход или же сжечь любого противника. Я передвигаю резные фигурки, поворачивая тяжелую доску вокруг оси. Я задумываюсь над тем, следует ли послать вперед копьеносца либо же лучше пожертвовать книжником, который сам по себе слабая фигура, но…
Он так и не узнал ни про комнату, ни про игру, ее никчемный супруг, погибший где-то там, в городе. Ей сказали, что он, пьяный и окончательно потерявший разум, оскорбил благородную даму не только словами, за которые ему стоило бы вырвать язык, но и прикосновением, чего охрана не могла уж стерпеть.
Его не убивали.
Поколотили.
Бросили.
И он лежал, пока кто-то из сердобольных прохожих не помог подняться. А может, дело вовсе не в сочувствии, но в надежде получить монетку-другую? В Нижнем городе ее супруг был известен бездумной своей щедростью.
Как бы то ни было, он, оскорбленный и униженный, решил, что должен выместить на ком-то обиду, и отправился на Веселые поля Ёсивара…
Его нашли поутру за оградой.
Замерз?
Утонул во рве, что окружал квартал?
Или же… кто знает? Стены, окружавшие Ёсивару, высоки. А стражи на вратах глухи и слепы, ибо те, кто приходит сюда, не желает быть узнанным.
Да и внутри…
У многих юдзё есть опасные друзья, готовые сторицей отплатить за нанесенную обиду. А проклятый Каито был зол в тот день и привычен срывать злость на слабых.
Кто ж может быть слабее какой-нибудь юной хаси[10], чье внимание стоит горсть серебра?
Только жена.
Но она, на свое счастье, была далеко…
Дознание длилось недолго.
Несчастный случай.
Был пьян. И бит. И устал, верно, а потому лег спать… замерз… виновных нет, но если госпожа пожелает…
Госпожа желала лишь поскорей схоронить
Низший ранг юдзё.