Наследство тетушки Энн (сборник). Стася Холод
были серьезно больны, почти все – истощены, и Эдмунд даже терялся, что им сейчас нужнее – школа или лазарет? Он готов был положить доктору жалованье и неоднократно давал объявление в газете, но найти того, кто согласился бы здесь работать, пока не получалось. В такие места не идут ради хлеба насущного – только по зову сердца. Кварталами Сент-Эндрю либо пренебрегали, либо опасались их обитателей. Артур заметно отличался от этих несчастных, заброшенных детей. Одевался он бедно, но опрятно, не сверкал дырками, и пуговиц на его куртке всегда было достаточно. Не многие мальчишки Ист-энда могли сказать о себе то же самое, даже живущие в семьях. Артур помогал Эдмунду приводить в порядок бездомных малышей, и впечатление было такое, как будто ему это не впервой. Вполне понятно, ведь и к его отцу попадали такие же доходяги с улицы, а не воспитанники элитных школ. Здесь они получали тарелку похлебки, место у теплого очага и доброе слово, нередко первое в жизни, и становились частью их воровской семьи. Притон Жареного Каштана можно было назвать образцовым. Это был не притон, а какой-то пансион, и новоприбывшим здесь выводили вшей и приучали мыть шею и уши. Что касается нравственного здоровья, то Эдмунд оказался в тупике. Он так вдохновенно внушал ученикам, что воровать нехорошо, пока кто-то из них не спросил:
– А что же делать, когда очень хочется есть?
Действительно, что делать? К семи-восьми годам беспризорные дети выходят из возраста «милых крошек» и более не вызывают сочувствия, скорее – раздражение и досаду, и чтобы выжить, им необходимо научиться грабить и воровать. Эдмунд понял: без доверия и поддержки взрослых ему не обойтись. Сначала он повел себя чересчур независимо, но теперь должен смирить гордыню и постараться расположить их к себе. В одиночку он не сможет помочь этим детям, но достигнуть взаимопонимания можно только в общении. А где лучше всего общаться? Конечно, в джентльмен-клубе. Всем известно: когда уходят золотые студенческие деньки, джентльмен-клуб становится главной отдушиной и отрадой. «А то, что нравится господам, наверняка понравится и работягам из прихода Сент-Эндрю», – подумал Эдмунд, и не ошибся. Отныне его школа по вечерам принадлежала взрослым, превращаясь в клуб, где обсуждались свежие новости, шелестели газетные страницы и все желающие могли научиться читать и писать. Мужской клуб мистера Гринвуда быстро обрел популярность, и у него появились друзья и единомышленники из числа грамотных обитателей прихода и тех, кто хотел бы освоить грамоту. Эдмунд никого ни к чему не призывал, понимая, что хуже нет играть на спонтанных чувствах. Он просто рассказывал о детях, поверяя новым своим знакомым их невеселые истории. Ни один из них не оказался на улице из врожденной праздности и любви к бродяжничеству. Все были жертвами обстоятельств, все натерпелись немало жестокости и несправедливости, и сам факт, что они по доброй воле ходят в школу, не верный ли признак того, что им хочется вернуться к трудовой, честной жизни? Первым предложил свою помощь жестянщик Бейнз. Он взял к себе в мастерскую Робби – сироту, сбежавшего из работного дома.