Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991. Федор Синицын
соответствующие ограничения по передвижению в этом пространстве. 10 июля 1921 г. было принято Положение об охране границы РСФСР. 8 июля 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло еще одно постановление «О пограничной полосе».
Власти проявляли недоверие жителям пограничных регионов страны. Так, «Положение о наборе и службе добровольцев-красноармейцев Отдельного пограничного корпуса войск ГПУ», принятое СТО РСФСР 16 марта 1923 г., гласило, что «уроженцы приграничных губерний или областей, а равно имеющие постоянное местожительство в них» не могли служить на территории своих регионов, а должны были отправляться на службу в другие губернии.
Недоверие, очевидно, подкрепляли отдельные факты – например, 8 апреля 1927 г. красноармеец-доброволец Т. Хашимов, по национальности узбек, член ВЛКСМ (был принят на службу в погранохрану буквально за две недели до происшествия – 24 марта того же года), дезертировал с погранзаставы № 12 (с. Келиф в Туркмении) и ушел в Афганистан. (Причиной дезертирства руководство считало желание избегнуть наказания за невыполнение распоряжения старшины комендатуры503.)
Порядок въезда в страну и выезда из нее был достаточно жестко регламентирован. 17 февраля 1925 г. было принято «Положение о въезде в пределы СССР и о выезде из пределов СССР», согласно которому выезд за границу граждан Советского Союза допускался только по заграничным паспортам. Был более жестко регламентирован порядок выдачи разрешений на переход границы постоянным жителям пограничной полосы и мигрантам.
Советская политика в сфере регулирования миграции отразилась на жизни кочевой цивилизации. Во-первых, власти приняли меры по регистрации всех кочующих за границу. Так, в 1923 г. была издана «инструкция о порядке регистрации населения при перекочевках с хозяйственными целями на пастбище в пределы Монголии». При регистрации с кочевников брали подписку в том, что все причитавшиеся с них «платежи по налогам они обязуются вносить своевременно». По возвращении из Монголии кочевники должны были заявить о времени возвращения, а также о составе семьи, количестве скота и имущества, возвратившихся с ними. На экземпляре инструкции, хранящемся в Агинском архиве, есть приписка: «Принять срочные меры, чтобы не было перекочевок без регистрации»504.
В декабре 1923 г. Александровско-Заводской отдел НКВД (Забайкальская губерния) предписал «вести строгое наблюдение за кочующими в Монголию, и, в случае обнаружения таковых без свидетельств о регистрации, задерживать и препровождать ближайшим бурятским властям». В 1924 г. Бурят-Монгольский обком РКП(б), решая вопрос о пропуске охотников на промысел в пограничную полосу Монголии, решил «приравнять охотников к лицам, занимающимся в Монголии сельским хозяйством» (то есть к кочевникам). При этом пропуска можно было выдавать «только членам Союза охотников»505, что также означало ужесточение порядка перехода границы.
Во-вторых, власти пытались ввести полный запрет перекочевок за границу. Власти Агинского аймака в 1924 г. поручили